Шанс. Книга 1. Возрождение. Мрак Антоним

выразительности лицо, и маленькие глазки, покалывающие собеседника чванливо-презрительным взглядом, совершенно не способствовали продолжительности общения. – Как здоровьицо? До нас тут докатились слухи о какой-то мудрёной форме пневмонии.

      «Здоровьице», – мысленно поправил его Влад, сдерживая всколыхнувшееся негодование.

      – Cлухи!?. – он подыскивал лояльное выражение – …оказались чрезмерно преувеличенными. А где шеф?

      – Здесь его не было. Наверное, у себя.

      – Паршиво!

      – А ты рассчитывал, что он будет торчать на кафедре и ждать, когда кому-то спонадобится с ним побеседовать?

      Молодой человек, с которым разговаривал Влад, был племянником первого секретаря горкома. Серая посредственность по сути, он пять лет изводил преподавателей абсолютной безалаберностью в обучении и с важным видом ответственного миссионера занимался общественно-политической деятельностью. Год назад Борис «парадоксально», с точки зрения сокурсников, получил высший бал при защите диплома и был принят в аспирантуру, где продолжал демонстрировать природную бездарность и полную неспособность к научному поиску. С момента поступления в аспирантуру его, согласно «персональному» плану профессионального роста, освящённому с высот городского олимпа дядей, избрали заместителем парторга кафедры; наравне с лучшими из аспирантов выделили ставку и доверили вести лабораторные работы у студентов.

      Влад это знал, как и остальные работники кафедры, а, значит, и работники всего института, но никогда не акцентировал на этом внимания, оставаясь в нейтралитете ко всему, что не касалось его деятельности. Сейчас же, неожиданно для самого себя, он взглянул на Бориса оценивающе: а ведь доберётся, стервец, до «кормушки» в установленный срок, «остепенится», получит к окладу вожделённую «ренту» и, тешась страстью самоутверждения, примется измываться над студентами, задалбливая прилежных придирками и доводя слабонервных до истерики. И, конечно же, при этом с «максимальной эффективностью» попользуется возможностью раздавать высокие оценки смазливым глупеньким студенткам, укладывая их «в койку». Впрочем, этим он с успехом занимается и сейчас. По достижении определённого стажа переместится на «партийную работу» в какой-нибудь горком-исполком и далее с поразительным рвением начнёт «продвигаться» к «более высокому креслу», равнодушно, без малейших сомнений раскатывая в блин мелких противников, шагая по головам преданных – в обоих значениях – соратников и «утопленных» благодетелей. Добравшись до первой руководящей должности, через край зальётся самоуверенностью и станет со вкусом раздавать словесные пинки подчинённым, упиваясь собственным превосходством, пока не уйдёт на «заслуженный отдых» или не падёт жертвой аппаратной интриги.

      «Что это я? – мысленно одёрнул себя Влад. – Чёрт меня разбирает или одолевает зависть? Да, Боже упаси, от такого счастья!»

      – Ладно, попробую пробиться на приём, – завершил Влад разговор, направляясь в лабораторию.

      – Ну-ну,