Джунгли под кроватью. Оксана Ююкина

недовольной девчонке. − Есть родители, которые помогут решить любые проблемы.

      Кроме моих бесконечных драк и попыток восстановить справедливость. Здесь взрослые бессильны.

      − Всё ясно с вами, как камнеед в скале живете. Зачем вам вообще сдался Нижний мир? − она еле сдерживает гнев, но я никак не могу понять почему. Она же знает, что мы сюда не просто так пришли! И что ещё за камнеед?

      − Мы лишь хотим спасти Михаэля. Он исчез прямо из-под кровати, потому что… − брат кидает едва заметный взгляд в мою сторону и замолкает. – Мы лишь хотим вернуться вместе.

      − Не всем мечтам суждено сбыться, − Кая отворачивается от нас, зарываясь в сумку.

      Знакомые клуторусы уже не вызывают восторга. Особенно после того как мне пришлось собирать их самому. Я тянул изо всех сил, крутил, выворачивал, но, только навалившись всем весом, смог сорвать один. С ним и полетел на землю. После четвёртого падения Пашка взял нож и одним движением срезал несколько сочных фруктов с ветки. Таким идиотом я себя давно не чувствовал и тут же наговорил кучу гадостей. Паша смолчал, но больше со мной не разговаривал.

      − Это не мечта. Это цель, − отвечает брат, и я давлюсь клуторусом.

      Твёрдый голос, упрямый взгляд и выпяченная немного вперёд челюсть делают его похожим на меня в моменты злости. И это Паша, которого все бабушки во дворе любят за вежливость и скромность? Он вообще хоть раз кому-то возражал таким тоном?

      − В общем, так, сидите здесь тихо, как еллуки, делаете вид, что и вовсе вас здесь нет, а я пойду осмотрюсь. Жуйте фрукты, наслаждайтесь гостеприимством джунглей.

      − Я могу пойти с тобой и помочь! − вяло возражаю я, вопреки словам падая на землю.

      − Сиди уже, рыцарь. Толку от тебя. Защищать саму себя я умею, бегаю быстро, а вот тебя спасти не обещаю, − ехидничает эта вредная девчонка и показывает язык. Сил спорить нет, поэтому я лишь молча смотрю, как её худощавая фигурка скрывается в кустах.

      Да уж, герои. Мишка где-то там один в плену у неизвестно кого, наверное, напуган и плачет. А что мы? Сидим и тяжело дышим, едва пройдя пару десятков километров. Монстры под кроватью. Тьфу! Да тут джунгли целые.

      − Джеймс, расслабься, − я вздрагиваю от нового обращения и того, что брат снова со мной разговаривает.

      − Я расслаблен.

      − Ты ведь о Михаэле думаешь? Уверен, он в порядке. Не такой уж наш брат и трусишка, каким кажется. Нырнул же под кровать, в конце концов. Вот вызволим его и махнём домой. − Паша замолкает на какое-то время и смотрит на меня этим своим «мамским» взглядом. − И больше никаких шуток над ним.

      Я согласно киваю, скрипя зубами. Ему ведь тоже было смешно! Как и каждый день до этого. Тоже мне, правильный.

      Вопреки раздражению приходят воспоминания. Все те дни, когда мы втроём весело дурачились. Догоняли друг друга и Юльку из соседнего дома, выслеживали скучного вегетарианца Вячеслава Борисовича, когда он покупал мясо. А как мы похоронили во дворе мамины дорогущие духи? Пропажа обнаружилась тем же вечером. Пришлось идти и при свете