Диадема из дымохода и нежданное путешествие. Сергей Юрьевич Соловьев

честно, Анна Алексеевна с удовольствием больше смотрела на только вошедшего приятного мужчину. И ведь не скажешь, что из полиции. Больше ведь на витязя воздуха, пилота, похож, с его-то галифе, шикарными сапогами и кожаной курткой. Да и так, орёл, истинно, орёл.

      – Но нам нужны пара хороших каменщиков, – и Стабров почти с любовью смотрел на прекрасный камин, – надо осторожно разобрать кладку, не повредив мрамор.

      – Сейчас Мокея позову, – сказала барыня, и позвонила в колокольчик, – он всё сделает. Толковый у меня дворецкий, – похвалилась она слугой, словно породной собакой.

      Девяткин больше не привлекал внимания её сиятельства, в присутствии обаятельного полицейского чиновника.

      – И, может быть, чаю, Сергей Петрович? – не в такт проговорила хозяйка дома.

      Тут вошёл Мокей Пафнутьевич, оглядел гостей и воззрился на княгиню. Был просто сама живая исполнительность и ответственность. Прямо жаждал человек исполнять волю хозяйки.

      – Чаю, во-первых…И, Мокей, убери это, – и она показала на графин с водкой.

      – И лестницу, – вмешался Стабров.

      – На троих?

      – Да, конечно, – только сейчас женщина вспомнила о полицейском надзирателе, – и двух каменщиков, найди Мокей, с инструментом. Но, наилучших. Расстарайся, любезный, нельзя, что бы такую красоту испортили. Я говорю о камине в главной гостиной, что бы ты не перепутал.

      – Так зачем работы-то эти? – спросил дворецкий у Стаброва, – в чем дело, ваше благородие?

      – Трубу камина надо осторожно разобрать. И что бы не ломом, а стамесочкой. Есть сомнения у меня, Анна Алексеевна, что там произошло.

      – Всё исполним, ваше сиятельство… – больше не пускался в разговоры пожилой мужчина.

      Дворецкий поспешно вышел, и даже шагов не было слышно. Стабров пытался прислушаться, смотрел на человека, но войлочные подметки обуви Мокея скрадывали любой звук.

      Вскоре появилась служанка, в темном платье, белом переднике и косынке, привезла тележку с фарфоровыми чашками, заварочным чайником и кувшином с кипятком. Рядом стояла вазочка с новомодным лакомством- пастилой.

      – Спасибо, Варвара. Оставь нас.

      Девушка кивнула, и не поднимая глаз, быстро оставила хозяйку и гостей. Анна Алексеевна, не чинясь, разлила чай, угощая обих полицейских..

      – А вы, Сергей Петрович, слухи в Москве ходят, будто женились? – спросила женщина.

      – Точно так, княгиня. Был влюблен давно влюблён.

      – Прошу простить, но говорят, она татарка?

      – Китаянка. Дочь мандарина, из Пекина родом.

      Анна Алексеевна изящно отпила глоток чая, и поставила чашку на блюдечко. А тем временем, один из работников принёс лестницу и тихо приставил её к камину.

      – И, вы, говорят, большой знаток чая? – поддерживала она светскую беседу.

      – Да. В этом заслуга моей жены, Анны Аркадьевны и моей службы в Порт- Артуре.

      – Говорят, лучший чай в Москве можно найти в «Зеленой черепахе»?

      – Скорее,