Диадема из дымохода и нежданное путешествие. Сергей Юрьевич Соловьев

человека сделали намасте, увидев барыню. Что отличало этих деляг- так это несомненное чутье, и умение ориентироваться среди высших слоев общества. Эти люди не делали ошибок.

      – Самарасвати Чандра, ученик магистра Блаватской.

      – Виджай Сингх , последователь лорда Бульвер-Литтона.

      Этим примером Гамалеев просто снёс мёрзлую стену отчуждения чопорной аристократки, и Анна Алексеевна протянула руку для поцелуя.

      – Я очень уважаю творчество лорда Бульвер -Литтона, – проговорила дама.

      Девяткин едва удержался от едкой фразы, так и крутившейся в его голове:

      « Осторожнее, а то грим сотрётся».

      – Господа, нас мучает неупокоившийся дух, в каминной трубе. Уж не знаю, что и делать? – и она развела руки в огорчении.

      И тут, опять раздался совсем печальный то ли вой, то ли вздох. Виджай сделал умное лицо, и стал проворно выгружать свой багаж. Несколько курильниц, опахало, блюдо, судя по запаху, сушёного шиповника. Самарасвати достал пару подушек, небольшой ситар, и пару тимпанов.

      – Мы приступаем? – спросил Виджай.

      – Да, конечно, господа!

      Девяткин тоже наблюдал, за йогами, нет, всё же интересно! И, можно было подумать, что же здесь произошло, по-настоящему.

      Тем временем, Анна Алексеевна позвонила в колокольчик, и явилась служанка с подносом, на котором стоял графин с водкой, фужер и несколько долек лимона. По знаку барыни угощение оказалось перед Девяткиным. Всё же княгиня оставалась княгиней, и привыкла поступать по-барски. А чем же угощать чиновника, вышедшего из людской? Водкой, понятно. Анна Алексеевна умела показать кто есть кто, людям не своего круга. Полицейский надзиратель сдержался, всё же он был на службе, но к графину и не притронулся.

      Самарасвати зажег несколько курильниц, и одну из них поставил даже в камин. Кстати, тянуло плоховато. Двое изгонителей бесов уселись на подушки, и принялись за свою тягучую музыку. В клубах воскурений, сознаться самому себе, оба шарлатана смотрелась внушительно. Андрей Сергеевич был тоже удивлён. Ну, правда, в таинственной музыке джунглей далекого Индостана отчего то угадывалась музыка незабвенного романса «Шумел камыш…».

      Вой, прямо сказать, начал стихать, и отчётливо слышался кашель. Звук был глухой, но отчётливый. Девяткин вскочил с кресла, а Анна Алексеевна не обращала внимания, вся поглощенная этим представлением.

      И тут, словно главный герой пьесы, в комнату не спеша, держа кожаную куртку в левой руке, входит сам Сергей Петрович Стабров.

      Полицейский чиновник действует

      Ни слова не говоря, и не собираясь прерывать чудную индийскую музыку на русский манер, Сергей Петрович отвесил поклон и поцеловал руку даме, затем присел рядом.

      Девяткин легко поклонился, Стабров опомнился, и отвёл своего помошника к стене, где их не могла услышать княгиня.

      – Что за цирк такой, Андрей Сергеевич? – говоря шёпотом, сделал удивлённое лицо, – мне ваша жена, Екатерина Александровна телефонировала. Нет, смешно вышло, не спорю, но пора и делом