Мертвая царевна с Запретного острова. Семь повестей о Эльге. Сергей Юрьевич Соловьев

помогать людям, – ответила она, думая тогда, что в этом нет плохого.

      – Будешь помогать. Иди.

      Она же словно заледенела, услышав это, и подумала, не сказала ли лишнего.

      Она пошла той же дорогой, но уже теперь могла видеть в кромешной тьме, ощущая разницу между угольно-черным и серо-черным, и пепельным. Все было перед ней в таких серо-черных цветах, но шла она уверенно к выходу. Звук ее шагов будто отражался в ее голове, и даже самый тихий шорох казался громче горного обвала. Она просто стала считать каждый свой шаг, даже не осознавая этого. Вот и дверь, изнутри тоже обитая чеканной медью с цветочными узорами.

      –Прошла триста двадцать девять шагов, – сказала она вслух, и повернула голову назад, рассматривая сужающуюся черноту пещеры.

      Взялась за ручку, чуть надавила и распахнула ее . Эльга сделав три шага, вышла из пещеры, и рядом стояла в темноте Мара, подобная мраморной статуе, тихая и безмолвная.

      – Пойдем, – тихо сказала девушка, и осторожно взяла за руку наставницу.

      – Пойдем, – сказала та еще тише, – пить хочется.

      Они выбрались наружу, и само солнце радовалось им, ласково гладило своими лучами. Стояли и щурились, после темного царства. У Мары были совсем сухие губы, и глаза, обведены темными кругами, будто за несколько часов произошло что-то плохое. Девушка отвела глаза, словно и не заметила ничего, не желая спрашивать. Вздохнув, она повела Мару в покои Избранных. За столом сидели шестеро послушниц, вскочивших при их появлении.

      – Так долго? – спросила Пижма, недоверчиво разглядывая вошедших, – разве так бывает? А где вы были?

      – Пить… Меду дайте, – ссохшимися губами еле произнесла Мара.

      – Где были? – засмеялась Эльга, но в ответ другие девушки лишь посмотрели на неё, как на юродивую.

      Ута и Нара, да и Тина и Власта и Гата, смотрели на них широко раскрытыми глазами, будто пришедших обратно с Ледяной тропы, подвигая корчагу к ним с медом, и два ковша. Наставница плеснула в ковш Эльге, а остальное выпила прямо из горшка. Мара пила так жадно, глотая мёд, будто это был последний мед в ее жизни, и не могла напиться. Наконец, опорожнив корчагу, и посмотрев на всех заблестевшими глазами, вымолвила:

      – Я спать. Устала. Проснусь, нам с Эльгой баню топите.

      Она тяжело встала, опираясь а столешницу, и отправилась спать в свой закуток, прикрыв занавесь. Остальные, боясь шуметь, сели рядом с прошедшей искус ведуньей.

      – Что так долго, Эльга, – спросила Пижма, в нетерпении опираясь ладонями на стол.

      – Пару часов была, – не понимая , ответила девушка, – что, разве долго?

      – Ты что!– зашипела, как змея, Гата, – целая же неделя прошла…Мы уже думали, больше не вернетесь.

      – Да вы!! Не может быть…– вскочила Эльга, разбив колено о стол, и тут же зашипела от боли.

      – Осторожней, – сказала Власта.

      – Больно как, – стала растирать ногу избранная, – не знала я… так долго… Вот чего она так пить хотела, – и кивнула в сторону покоев Мары, – Я то ведь думала, что часа два прошло.

      – Скоро