Мертвая царевна с Запретного острова. Семь повестей о Эльге. Сергей Юрьевич Соловьев

вдруг ставшими колючими, как острия кинжалов.

      – Понял, госпожа, – кивнул в ответ кормщик, – я останусь?

      – Будешь помогать,– сказала так убедительно и твердо послушница, что даже Мара кивнула одобрительно.

      – Пусть согреют воды, да размешают с медом, где-то на четыре ковша,– командовала уже девушка, блестя строгими глазами из под черного войлочного плаща, – и ивовой коры истолочь надо, – и она подала из сумки большой кусок сухой коры.

      Катвар ушел во двор, где мореходы занялись делом, и перестали причитать и гадать на смерть ватажника. Одни рубили дрова, другие толкли кору, третий пошел за водой к источнику. Работа закипела, даже кормщик довольно усмехался: «Умеют женщины найти работу мужчинам».

      Эльга же села на лавку рядом с умирающим, дышавшего с большим трудом, его лицо было покрыто предсмертным потом.

      – Мара, стань сзади, – попросила девушка, откинув плащ, и положив ладони на лоб морехода.

      Эльга постаралась сосредоточится, как тогда, в страшный день, спасая брата. Как там Такай? Вырос наверное, уже выше меня. Полезли незваные мысли в голову про мать, сестру. Она закрыла глаза, стараясь от всего отвлечься, собирая тепло в свои руки, и смотря глазами только внутрь себя. Наконец, тепло вырвалось из нее, и она услышала глубокий вздох юноши. Она открыла глаза, зная, что не увидит ничего, и привычным движением опять натянула себе капюшон до самого носа, что бы никто не видел ее, ставшего теперь таким страшным, лица.

      – Мара, – тихо позвала она наставницу, – подойди, не вижу я ничего, – бормотала она, широко раскрыв глаза, но видела перед собой одну только черноту.

      Она услышала шаги Избранной и почувствовала ее ладонь на своём плече, и девушка взяла Мару под руку. Эльга встала, тяжело опираясь на Мару, и все равно чуть не упала, ее ноги подогнулись, и она потеряла равновесие, так что женщина с трудом подхватила ее, ослабевшую так сильно, и усадила обратно.

      – Отдышись, – тихо сказала наставница, – нам торопиться некуда.

      – Пить, – жалобно попросила она, еле дыша от напряжения.

      – Я принесу, – раздался незнакомый голос рядом.

      – Лежи, только ожил, – пошутила Мара, – Катвар принесет.

      Кормщик вернулся с тёплым питьем в руках, и чуть не выронил его. Он не ожидал увидеть улыбающегося племянника, сидящего на лавке. Пускай еще такого бледного, но здорового, совсем здорового.

      – Мара, это чудо, – только и смог вымолвить Катвар, поставив сосуд на стол.

      Кормщик еще раз посмотрел на улыбающуюся Мару, и знахарку, наощупь шарящую перед собой правой рукой, очевидно, страшную старуху, закутанную до самых глаз в черный войлочный плащ . Знахарка еле стояла на ногах, наверное, от старости, и держалась за руку Избранной.

      – Благодари, Садок. – Катвар обратился к племяннику, – Избранная опять вдохнула в тебя жизнь.

      – Да, дядя, – юноша встал и поспешно поклонился перед Марой.

      – Не я, излечила тебя, а Эльга, – и кивнула на закутанную в плащ женщину.

      Садок встал перед знахаркой, поклонился перед