Грешным делом. Яков Пикин

шмякнуть этого сопляка головой, чтобы он не дёргался!

      Пока не достали ещё катера и лодки, но мостки для купания уже высохли. Единственным пловцом на воде оставался солнечный блин, чей гипнотический вид погружал твоё сознание в какое -то немое и сытое оцепенение. Стоял у воды и бросал в неё крошки хлеба какой- то малец, который, как многие, думал, что кормит рыб. В это же время стайка мальков под водой, которую привела к берегу на экскурсию их мама опытная плотва, слушала рассказ о том, как опасен для рыб их главный враг – человек с удочкой и хлебом.

      Сезон завершался и, может поэтому, на душе было пусто и грустно. А вокруг словно шла весёлая ярмарка, где румяный здоровяк Август, выписав лету чек, забирал покупки для своей чахоточной жены -осени.

      Бросив остатки хлеба рыбам, ушёл мальчик. Я уже тоже собрался идти к себе в домик, как вдруг наверху за косогором громко хлопнула входная дверь, а затем женский голос закричал: «да пошли вы обе!..».

      Испытывая любопытство, я побежал на этот крик и, взлетев по дорожке на холмик, за которым начинался посёлок отдыхающих, увидел спину Наташи, которая с вещевой сумкой бежала, красиво гуляя бёдрами, в сторону железнодорожной станции. Подумав, что она может обернуться я, чтобы не быть ей замеченным, спрятался за дерево.

      – От кого это ты прячешься? – Услышал я вдруг знакомый голос, произнёсший это с непередаваемой иронией.

      Повернувшись, я увидел Зою, которая была одета в дутый оранжевый жилет, под которым с расстёгнутой наполовину молнией, виднелась синяя блузка с глубоким вырезом и кулон на цепочке. Одежда её эта делала очень соблазнительной. Её глаза, обведённые синим карандашом, вкупе с синью белков, задорно блестели. Пышно уложенные рыжие волосы светились в лучах уходящего солнца. Полноватые губы, с наполовину съеденной уже помадой будто говорили: хочешь, я и тебя съем, как эту помаду? Услышав моё:

      – Что это у вас там случилось?

      Она, тронув молнию и отведя глаза, объяснила, прикусив губу:

      – Сесилька с Наташкой кое что не поделили. Выясняли тут отношения.

      – Выяснили? – Спросил я, поёжившись от этого неуважительного "Сесилька".

      – Ага. Наташка, видишь, вон психанула и уехала. Так что мы вдвоём остались.

      – А где Циля? –Спросил я.

      – Зачем она тебе? – Кокетливо спросила Зоя.

      – Да так, хотел просто поздороваться, – сказал я.

      – Поздороваться? – Насмешливо спросила она. – Конечно, так я и поверила! Ну, иди-иди, поздоровайся. Она дома, у себя в комнате. Только смотри, чтобы она тебе в голову чем –нибудь не запустила, а то у неё плохое настроение.

      – Плохое? Почему? – Спросил я.

      – Ну, как, была причина, – Зоя, усмехнувшись, посмотрела вслед ушедшей Наташи. – Пока нас не было, ходили тут некоторые, ко всем клинья подбивали.

      Я не стал уточнять, кого она имела в виду, меня или Наташу, чтобы не совершить новую ошибку. А подумал, а, раз так, будь, что будет! Пойду и скажу Циле, что, да, было один раз с Наташей.