Грешным делом. Яков Пикин

балуюсь.

      Мы молча закурили. Наташа, сделав несколько глубоких затяжек, лихо отфутболила окурок средним пальцем в темноту. Красный уголёк, перекувыркнувшись несколько раз в воздухе, упал неподалёку в траву, продолжая тлеть там прерывистым мерцающим огоньком.

      – Молодец, что в институт поступил, – прервав молчание, сказала она. –Я уважаю тех, кто ставит себе цель и её достигает.

      – А ты?

      – Что я? – Спросила Наташа.

      – Ты если ставишь цель, разве её не добиваешься?

      – Я? – Удивлённо посмотрела она на меня. – Я конечно тоже. Но у меня всё проще: мама врач и я по её стопам. Знакомства, связи, контакты, ничего необычного, всё, как всегда…

      Она перевесилась через перила, посмотрев куда -то в темноту, туда, где был лес, в промежутках которого не было видно ни зги. Горел чуть в стороне прикреплённый к фасаду дома уличный фонарь, тускло освещая поляну перед домом, на которой росшая тут пучками трава казалась в этом свете маленькими взрывами.

      Я стоял рядом с Наташей, и немного позади неё, рассматривая её крепкий затылок, гладко уложенные волосы, округлые плечи под спортивной курткой, скрещенные сейчас ноги в парусиновых брюках и упругий зад, который она немного сейчас выпятила. От неё исходили мощные сексуальные флюиды, будто рядом со мной работал генератор интимных токов, который излучал властные и зовущие импульсы, от которых у меня сразу загорелся огонь в груди и ещё ниже, там, где живот переходил в бёдра.

      Я вдруг подумал, сам не знаю почему, что если б сейчас была война, то Наташа бы оказалась в первых рядах защитников, и пошла бы, не задумываясь, на фронт, потому что у неё был облик воительницы. На фронте она бы наверно стала военврачом, чтобы вытаскивать с поля боя раненых. Ведь от профессии не убежишь. Было в ней что –то такое, что ей бы очень пошли гимнастёрка, сапоги и пилотка. Может, плотная фигура и по-военному зачёсанные волосы.

      Кроме того, в её профиле было много мужественного и солдатского. Она была красива именно такой воинственной красотой. И, как человек по природу сугубо мирный, я это сразу оценил. Я подумал: вот бы с такой…попробовать! Как это? Так просто подумал. Ведь если б Наташу послали воевать, думал я, она бы стала героем. Я почему –то в этом просто уверен. А кто не хочет переспать с героем, да ещё девушкой?

      На минутку я представил её идущей по освобождённому Красной армией городу, в форме с орденами и медалями, с охапкой цветов в руках, подаренной ей, освободительнице, освобождёнными и все ей улыбаются, как мужчины, так и женщины, а некоторые вообще снимают перед ней шляпы. У меня наверно уже тогда было писательское воображение.

      Я понимаю, современным людям такая моя ассоциация с женщиной-воином покажется наверняка тяжеловатой. Женщина -солдат? Фу! Но нас приучали с детства именно к таким образам: "Родина -мать", "Родина с мечом". И поэтому подсознательно, мужчинам вроде меня, именно такую женщину -героя хотелось завоевать. Завоевать, чтобы уложить в постель и посмотреть, как она без огнестрельного оружия там себя поведёт, учитывая её сильный характер. Вот,