Дженни Далфин и Скрытые земли. Книга 2. Замок на болотах. Алексей Олейников

пылали все ярче, и она никак не могла найти тот вход, сквозь который провалилась.

      «Надо успокоиться, – поняла девочка. – Если я сплю, а проснуться не получается, то… может, попробовать заснуть во сне?»

      Она замерла, повисла в пространстве.

      Да уж, в такой постели она еще ни разу не засыпала! В ладонях погибшего титана, под прицелом тысяч его глаз, в преддверии Тартара… что бы и где бы это ни было.

      Она попыталась сосредоточиться на одной из звезд, то есть видеть один глаз Аргуса, но так ничего не получалось.

      «Как же перестать думать?!»

      Дженни стала смотреть мимо всех глаз Аргуса, в темноту, стараясь не задерживаться ни на одной звезде.

      Тьма…

      Тьма Тартара, даже в космосе нет такой тьмы – безысходной, непроглядной, бессердечной. Этой тьмы никогда не касался свет солнца, и даже прозрачные пальцы луны никогда сюда не проникали. Только тусклые глаза-звезды Аргуса мерцали здесь: памятью мертвого титана, тенью его силы они питались и освещали лишь сами себя.

      И Дженни распахнула свое сердце этому мраку, упала в него спиной назад и полетела вниз, потому что Аргус выронил ее из ладоней.

      Она падала вниз головой в кромешный мрак, как метеор, и золотой искрой мчался за ней следом верный львенок.

      «Каждую ночь солнце уходит во тьму, чтобы воскреснуть снова, – родился внутри нее голос. – Семя умирает в земле, чтобы родился и вытянулся росток ясеня. Не надо бояться меняться, Дженни, ибо в этом суть жизни».

      «Я не боюсь, – стиснула зубы девочка, – я ничего не боюсь. Не должна бояться. Только… смогу ли я подняться?! Или останусь здесь навсегда?..»

      Голос молчал. Она падала бесшумно, прорезая бесконечные слои мрака, и тысячи глаз Аргуса проницали ее насквозь, разбирали по атомам то, что некогда было Дженни Далфин, юной акробаткой из цирка Магуса.

      А потом тьма захлестнула ее полностью, и Дженни не стало.

      Тишина.

      Пустота.

      Вечность.

      Из невероятного ничего высеклась искра ее сознания – и низ стал верхом!

      Дженни уже не падала, а возносилась вверх, и звезды вокруг и внизу начали мерцать и бледнеть, словно здесь, в вечной тьме, забрезжило робкое сияние еще не взошедшего солнца. Звезды таяли, и лишь одна, прямо над головой Дженни, сияла все ярче.

      А потом звезды разом погасли – Аргус закрыл глаза, догадалась девочка. Осталась лишь одна-единственная звезда, к которой они поднимались вместе с фоссенышем.

      Она на миг взглянула вниз, только на миг – и бездна распахнулась под ее ногами. Чудовищный колодец, провал в бесконечность, заполненный тьмой тысячи оттенков, самый непроглядный из которых клубился на дне.

      На краю этой бездны застыла титаническая фигура – призрак, сотканный из холодного тумана, полный синекрылых мерцающих бабочек-глаз. А там, ниже его, в безымянной глубине, поднимались и ворочались такие тени, перед которыми Аргус казался лишь мотыльком.

      – Вот ты и увидела, – донеслось издалека. – Теперь этот взгляд останется с тобой.

      – Погоди! – крикнула