Таинственный сад. Маленький лорд Фаунтлерой. Фрэнсис Элиза Ходжсон Бёрнетт

раньше, он приблизился вплотную к кусту и издал звук, удивительно похожий на щебет малиновки. Малиновка внимательно прислушалась, а потом защебетала так, словно отвечала на вопрос.

      – Да, вы с ней друзья, – усмехнулся Дикон.

      – Правда? – взволнованно воскликнула Мэри. Ей так важно было это узнать. – Ты правда думаешь, что она ко мне хорошо относится?

      – А иначе она бы тебя так близко не подпустила, – подтвердил Дикон. – Птицы очень разборчивы, а малиновки умеют насмехаться – ещё похуже людей. Смотри, как она с тобой заигрывает! Говорит: «Ты разве меня не видишь?»

      Похоже, он был прав. Малиновка так и заливалась, так и вертелась, так и красовалась, прыгая по кусту.

      – Ты всё понимаешь, что птицы говорят? – спросила Мэри.

      Дикон улыбнулся до самых ушей и поскрёб свою рыжую голову.

      – Вроде да, – отвечал он. – Да и они так думают. Я ведь так долго с ними вместе на пустоши жил. Я видел, как они из скорлупы вылупляются, как летать учатся, как петь начинают – и совсем с ними сроднился. Иногда мне кажется, может, я птица, или лис, или кролик, а может, белка или даже жук, только сам этого не знаю.

      Он засмеялся, уселся снова на бревно и продолжал рассказывать ей о цветочных семенах. Он описал ей, как выглядят разные цветы, когда расцветают, и объяснил, как их сажать и ухаживать за ними.

      – Знаешь что? – сказал он вдруг и, повернувшись, поглядел на неё. – Я сам их тебе посажу. Где твой сад?

      Мэри крепко сжала опущенные на колени руки. Она растерялась и с минуту молчала. Такое ей в голову не приходило. Ей стало не по себе. Словно кровь прилила к щекам, а потом вдруг отлила.

      – У тебя же есть участок земли, правда? – спрашивал Дикон.

      Она сначала покраснела, а потом побледнела – Дикон это заметил. Она всё молчала, и он не знал, что подумать.

      – Разве тебе не указали участка? – недоумевал он. – Неужели нет?

      Мэри ещё крепче сжала свои худые руки и перевела на него взгляд.

      – Я мальчиков совсем не знаю, – произнесла она медленно. – Ты можешь сохранить секрет, если я тебе его открою? Это тайна – я просто не знаю, что со мной будет, если кто-то о ней проведает. Должно быть, я просто умру!

      Последнюю фразу она произнесла с горячностью.

      Дикон смутился, почесал снова голову, но добродушно ответил:

      – Да я только то и делаю, что тайны храню! Если б я от других ребят не скрывал, где на пустоши птичьи гнёзда, а где лисьи норы и другие, они бы давно их разорили. Да, я умею молчать.

      Мэри вовсе не собиралась хватать Дикона за рукав, но всё-таки схватила.

      – Понимаешь, я присвоила сад, – быстро-быстро сказала она. – Он не мой. Он ничей. Никому он не нужен, никто о нём не заботится, никто в него даже не заглядывает. Может, там всё погибло – не знаю… – Ей вдруг стало жарко и ужасно захотелось с кем-то поссориться. – Ну и ладно! И пусть! Его у меня не отнимут! Им всё равно, а мне нет! Он там гибнет… одинокий, а никому дела нет! – закончила она с жаром и, закрыв лицо руками, разрыдалась. Бедная «мистрис Мэри»!

      У Дикона глаза