Таинственный сад. Маленький лорд Фаунтлерой. Фрэнсис Элиза Ходжсон Бёрнетт

клонила головку набок и охорашивалась, словно добивалась, чтобы Бен Везерстаф отдал должное её красоте. Но Бен посмотрел на неё саркастически.

      – А‐а, вот и ты! – бросил он. – Согласна и со мной побыть немного – за неимением лучшего! Вот уже две недели, как ты грудку свою красишь да пёрышки начищаешь. Знаю, знаю, что у тебя на уме. Небось ухаживает за тобой какой-то молодец, нашёптывает тебе, что ты самая красивая малиновка во всей Миссельской пустоши, а если кто с ним не согласен, так он готов с тем сразиться!

      – Нет, ты только посмотри на неё! – вскричала Мэри.

      Малиновка была так очаровательна – и совсем осмелела! Она подскакивала к Бену всё ближе и всё умильнее смотрела на него. Вспорхнула на ближайший смородинный куст, склонила головку и, не сводя глаз с Бена, залилась трелью.

      – Хочешь мне совсем голову заморочить, – промолвил Бен и так сморщился, что Мэри тотчас поняла: он хочет скрыть, до чего ему это приятно. – Думаешь, против тебя никто устоять не может – вот что у тебя на уме, знаю-знаю!

      Малиновка расправила крылья. Мэри не верила своим глазам: малиновка подлетела к Бену и уселась на ручку его лопаты! И снова по лицу Бена побежали морщины. Он замер, словно боясь дохнуть; казалось, он ни за что на свете не шелохнётся – только бы не вспугнуть доверчивую птаху.

      – Да провалиться мне на этом месте, – шепнул он с нежностью, которая никак не вязалась с его словами. – Ведь знает, как в душу влезть, это точно! Что за диво, а?

      Так он и стоял, не шевелясь и почти не дыша, пока малиновка не встрепенулась и не упорхнула. Бен уставился на ручку лопаты, словно она была заколдованная, а потом снова принялся так же молча копать.

      Прошло несколько минут.

      На лице у Бена то появлялась, то гасла улыбка, и потому Мэри решилась снова с ним заговорить.

      – А свой сад у тебя есть? – спросила она.

      – Нет, я бобыль, я у Мартина в сторожке у ворот живу.

      – А если бы был, что бы ты в нём посадил?

      – Капусту, картошку да лук.

      – А если бы ты цветы захотел развести, тогда что? – не отступала Мэри.

      – Луковичные и что-нибудь пахучее, но главное – розы.

      Мэрино лицо просветлело.

      – Ты любишь розы? – удивилась она.

      Бен Везерстаф ответил не сразу – он выдернул сорняк и отбросил в сторону.

      – Гм… да, люблю. Меня одна молодая дама научила, у которой я садовником был. Было у неё одно местечко, милое её сердцу, а в нём столько роз росло – она их любила, словно детей или вот малиновок. Бывало, нагнётся и поцелует, я сам видел. – Он выдернул ещё один сорняк и грозно нахмурился. – Давно это было, вот уже десять лет.

      – А где она сейчас? – поинтересовалась Мэри.

      – На небе, – отвечал Бен и вонзил лопату в землю. – Так священник говорит.

      – А что же розы? – спросила Мэри с волнением.

      – О них забыли.

      Мэри ещё больше разволновалась.

      – И они погибли? Розы гибнут, если о них забывают, да? – наконец решилась она.

      – Гм…