Мое сердце – бензопила. Стивен Грэм Джонс

эта шпана, мой труд не ценят. И потом, все происходит в летнем лагере. Там своя система поощрений и наказаний.

      – Знаю я такие лагеря, – кивает Стрелковые Очки.

      – Ты бывал в летнем лагере? – удивляется Разные Перчатки.

      – Я про систему наказаний, – уточняет Стрелковые Очки.

      – Значит, я Кропси, уборщик, комендант, – продолжает Джейд, пока им не надоело слушать. – Моя работа – отмывать кровь в душевых кабинках. Сгребать отрезанные пальцы со дна каноэ. Если кого-то смерть застигла в осином гнезде, кого-то пронзила стрела, кого-то рубанули топором – я все вычищаю. И вдруг детишкам приходит в голову, что меня надо проучить, точнее, как-нибудь разыграть. В лучших традициях летнего лагеря, ясно?

      – У меня в грузовике есть куртка, сходи возьми, – перебивает Ковбойские Сапоги. Наверное, видит, что челюсть у Джейд трясется и мускулы вокруг глаз так и дергаются. Но это не от холода – от возбуждения. Мистер Холмс давно ее бы оборвал, поднял руку и сказал: извини, милая, хватит с меня сочинений про фильмы ужасов. Но им-то рассказать можно?

      – И вот какую штуку придумали эти детишки, – продолжает Джейд, понизив голос и входя в роль, – стащили где-то бутафорский череп и решили подкинуть его в спальню Кропси, то есть в мою, пока я сплю. И вот они ставят его там, в глазницах зажигают по свече и хлопают по подоконнику, чтобы я проснулась. Прикиньте, что было дальше! Розыгрыш удался, я просыпаюсь в ужасе, а тут такой кошмар – горит моя хижина! Думаете, на этом все? Черта с два! Я спросонья паникую, смахиваю череп на кровать, простыни вспыхивают, а рядом зачем-то стоит канистра с бензином. Может, от детишек спрятала, чтобы не покалечились по глупости.

      – Твою мать! – переживает Стрелковые Очки.

      – Теперь проматываем на пять лет вперед, – рассказывает Джейд, словно у костра в лагере. – Я, Кропси, в пожаре не погибла. Выжила, типа. Только вся подплавилась да оспинами покрылась, ношу пальто до пола, шляпу надвигаю на нос, потому что кожа под лучами солнца только что не шипит, в пиццу превратилась, сплошь шрамы – это еще за три года до Фредди, круто?

      – И перчатки возьми. – Ковбойские Сапоги начинает стягивать перчатки.

      – Зачем мне перчатка?! – отмахивается Джейд, раззадорившись. – Первого, кто попадется, я убью ножницами!

      – Может, нам… – обращается Стрелковые Очки ко всем, кроме Джейд.

      – Тсс, – шикает Разные Перчатки, увлекшись рассказом.

      Джейд не скрывает усмешки.

      – К тому времени, когда я возвращаюсь в лагерь Черноногих – Черноногих, множественное число, – ножницы увеличились в размере. Можно сказать, превратились в секатор. И вообще… при чем тут садовые ножницы, как думаете? При чем тут секатор? Думайте хорошенько. Может, сообразите? Мой учитель истории не смог.

      – Как насчет звонка другу? – уточняет Стрелковые Очки.

      – Надо вернуться к розыгрышу! – Джейд вглядывается им в лица, словно ведет допрос. – В глазницах черепа горят две свечи. И вот я просыпаюсь, вижу, что всему, что считала в жизни