Мое сердце – бензопила. Стивен Грэм Джонс

себе, и говорит на идеальном английском:

      – Ненавижу тебя, Свен! Мне холодно и страшно, и когда спросишь себя, что сделал не так, почему тебе ничего не перепало в штате Айдахо, – проиграй эту запись и все поймешь.

      Она запихивает телефон под перекладину ближе к носу каноэ, там есть укромный уголок, куда помещается надутый пакетик с телефоном внутри.

      – Греби сюда! – просит Свен. – Не хочу прикасаться к этим… этим волосам!

      – Это не волосы! – кричит в ответ Лотта. – Это рыбьи кишки…

      Фраза повисает в воздухе, потому что Лотта вдруг ясно чувствует – кто-то стоит у нее за спиной. Понятное дело, стоять там никто не может, ведь за спиной у нее озеро. И все же она резко оборачивается – краем глаза она точно видела тень, но сейчас там ничего нет.

      – Ламинария, что ли? – спрашивает Свен. – Как это будет по Engels?

      – По-английски, – поправляет Лотта, с трудом сдерживаясь.

      – Черт с ним, с английским! – сердится Свен. – Hetishaar!

      Но это не волосы.

      Будь это волосы, тогда получается… Лотта в растерянности: получается, что лось, медведь или ковбойская лошадь умерли прямо здесь, или сюда приплыл раздутый труп, а потом лопнул от жары и залил все вокруг мохнатым фонтаном из запекшейся крови.

      Каноэ во что-то врезается, но в воде ничего быть не должно – значит, догадка верна?

      Девушка вскрикивает, по лицу бегут слезы, дыхание сбивается – она на грани истерики.

      – Свен! – кричит Лотта, крепко держась за борт каноэ, и вместо очередного глухого удара слышит звук мелких шажков – даже не всплески, просто рябь на поверхности воды. Косяк рыбы? Летучие мыши прилетели половить насекомых над поверхностью озера? Контейнер с мусором, который швырнули в воду днем и он никак не доберется до другого берега?

      Что бы то ни было, она отодвигается подальше.

      – Свен, Свен, Свен! – повторяет она, с каждым разом все тише – ей кажется, что голос делает ее мишенью.

      Зачем их вообще понесло в Америку?! Тоже мне, большое приключение!

      Лотта оборачивается к пирсу, к свету, который точно настоящий, и вдруг тот мигает, гаснет и зажигается вновь – нет-нет, не гаснет, просто между ней и источником света что-то прошло.

      Через несколько секунд по воде грязным намеком разносится хлюпающий звук, похожий на влажный треск. Оттуда, где был Свен? Или она сместилась, и где теперь Свен, непонятно.

      Лотта встает, чувствуя себя беззащитной как никогда, хотя темнота такая, что даже рук не видно.

      Она едва не падает за борт – это вдруг стал кричать Свен. По-голландски, по-английски, по-человечески, только совсем первобытно – так вопят лишь раз в жизни, понимает Лотта.

      Все, что Лотта может разобрать – Wat is er mis met haar mond? Потом раздается бульканье, и голос резко обрывается.

      Лотта пытается грести к берегу, прочь отсюда, прости, Свен, прости, и ты, Америка, тоже прости, зря мы нарушили твой покой ночью, проехали бы себе через Айдахо, она всем так и скажет, нечего делать в этой Америке, если только выберется…

      Рука девушки погружается по локоть в ковер из