Если меня будут преследовать призраки. Миранда Сан

было неестественно. Он, с вызовом смотря на Кару голубыми глазами, нарушал законы физики. Но это был тот же Зак – мальчишка, знакомый ей с детского сада. Он разбивал мелки и девичьи сердца и жил так, словно ничто не могло ему навредить – и ничто не могло. Он казался неуязвимым. Раздражающе неуязвимым.

      А теперь он мертв.

      Нет, неправильно. Как Захария Коулсон мог умереть?

      Странное чувство заставило все внутри у Кары перевернуться, словно ее живот наполнился свинцом, злостью, страхом.

      Она снова взглянула на его тело, но ей стало не по себе – горло сжалось, в глазах защипало. С усилием она сглотнула, зажав рот ладонями, глубоко дыша, пытаясь справиться с эмоциями. Зак выглядел так, будто просто спал.

      Как же ей хотелось, чтобы так и было. Тогда ей пришлось бы принять лишь одно решение – что сказать ему, когда тот очнется. Ей не пришлось бы пялиться на его призрак, стоя под дождем.

      – Что случилось? – спросила она, и в тот же миг Зак выпалил:

      – Почему только ты можешь меня видеть?

      – Я первая спросила.

      – Я спросил вторым.

      Они хмуро смотрели друг на друга, потом Зак рыкнул и провел ладонью по волосам.

      – Я искал тебя и заблудился, змея укусила меня в лодыжку, я пытался добраться до людей, чтобы кто-то помог мне, и набрел на эту поляну, а потом выбрался из леса. Пробовал махать проезжавшим машинам, но меня никто не замечал, даже когда я встал посреди дороги. Я не знал, что делать, поэтому вернулся и тут увидел тебя. А когда спросил, ты подняла взгляд. Поэтому снова вопрос: почему только ты можешь меня видеть?

      На это не существовало простого ответа, поэтому она решила сказать прямо:

      – Потому что ты мертв.

      Он фыркнул, но веселье сошло с его лица, когда Кара совершенно серьезно посмотрела на него.

      – Погоди. Я же не… не могу быть в самом деле мертв?

      Великолепно. Он из тех призраков, которые отказывались верить в собственную смерть.

      – Попробуй представить, – отозвалась Кара, махнув в сторону его трупа.

      – Нет, это дикий розыгрыш. Не могу же я и правда… нет, это мне снится.

      Искра сочувствия вспыхнула в ней.

      – Нет, не снится, – ответила она.

      Возможно, он услышал, что ее голос смягчился, и поэтому продолжил:

      – Так в чем дело? Почему ты можешь меня видеть?

      Взгляд его голубых глаз вынуждал ее ответить честно.

      Но она не могла.

      В голове раздался мамин голос – те слова, которые контролировали каждое ее решение с тех пор, как еще ребенком она поняла, что видит призраков: «Обещай, что не расскажешь никому. Ни друзьям. Ни одноклассникам. Никому».

      Она ответила, как и должна послушная дочь: «Обещаю».

      Зак вскинул голову, в его глазах вспыхнуло любопытство.

      – Что?

      По его виску скатилась капля дождя, очертила щеку и челюсть – и задержалась на коже. Он будто понял молчание Кары и добавил:

      – Обещаю никому не рассказывать. А Коулсоны никогда не нарушают обещаний.

      Он уже знал, что Кара может его видеть. И сейчас,