Ольховый король. Анна Берсенева

судьбы и прочая чепуха.

      У него чистая русская речь со слишком отчетливым «а», Вероника никогда подобного выговора не слышала. И глаза такие светлые, что кажутся ледяными. Впрочем, почему кажутся? У него и есть ледяные глаза, и на Веронику он смотрит как на рыбку, вмерзшую в лед его взгляда по случайности или по собственной глупости. Что в его понимании, конечно, одно и то же.

      – Я не рассуждаю о превратностях судьбы. – Она пожала плечами. – А неодолимость, напротив, хочу одолеть.

      – Похвально. – Он усмехнулся. – Но не похоже, что так.

      – Почему не похоже?

      – Потому что мы уже битый час здесь сидим, а вы до сих пор не передали мне деньги.

      В ресторане гостиницы «Гарни» они сидели не час, а много полчаса, но его слова уязвили Веронику не поэтому.

      – Вы не соизволили даже представиться, – сказала она. – Однако ставите мне в упрек, почему я не отдаю деньги человеку, к которому не знаю, как обращаться.

      – Мое имя-отчество вы знаете от пани Альжбеты. Вот и обращайтесь как к Сергею Васильевичу.

      – Что значит «как»?

      – Значит, для вас меня зовут Сергеем Васильевичем.

      И поговори с таким! Только и остается, что обиженно губки поджимать.

      Но от обид такого рода Вероника давно отвыкла. Если вообще имела к ним склонность когда-либо.

      – Я готова передать вам деньги, – сказала она. – Половину оговоренного. Вторую половину, когда…

      – Именно так. – Он перебил, не дослушав. – И не забудьте заплатить за ужин.

      – Не забуду. Иначе меня отсюда не выпустят, полагаю.

      – Правильно полагаете.

      Он отрезал кусочек отварного судака, окунул, наколов на вилку, в польский соус, положил в рот и запил белым вином. Ресторан в гостинице «Гарни» лучший в Минске, еда здесь превосходная. Неудивительно, что Сергей Васильевич получает удовольствие от ужина, оплачивать который предстоит Веронике.

      Рыбным ножом пользуется так же непринужденно, как говорит бестактности. То и другое ему одинаково привычно, без сомнения.

      Вероника вынула из сумочки и положила перед его тарелкой почтовый конверт. Сергей Васильевич заглянул в него, не вынимая пересчитал деньги и спрятал конверт во внутренний карман пиджака, отлично сшитого, она отметила. Самый щегольской костюм, который ей доводилось видеть, был у отца, еще из Кракова привезенный. Но до этого пиджака даже тому было далеко.

      – Теперь слушайте, – сказал Сергей Васильевич. – Завтра в полдень буду ожидать вас на Немиге. Выедем из города днем, чтобы не привлекать внимания. До границы сорок верст, как раз дотемна доберемся. Фурманку я найму. Проедем на ней сколько возможно, потом пешком. Надеюсь, вы выносливы в ходьбе. Если нет, вам придется отказаться от вашей затеи. Взвесьте все сейчас, пока я могу вернуть вам деньги.

      От этих его слов Веронику бросило в жар. Она чуть не воскликнула, что не ему в ней сомневаться, да она… она… Но глупо было бы рассказывать этому человеку, мало того что постороннему, так еще и бесцеремонному, как она с детства десятки