Ольховый король. Анна Берсенева

Но что ему ответишь? Что пани Альжбета рекомендовала ей проводника для перехода границы? Что проводник этот теперь в Минске? Представив, что может последовать за каждым ее словом, Вероника похолодела.

      – Вероника… – вдруг услышала она. Голос пани Альжбеты звучал хрипло и с присвистом – наверное, у нее и зубы были выбиты. – Можешь все им рассказать. Это неважно. Я уже рассказала. Про Винцука… Я не могла… все это выдержать…

      «Я тоже не смогу!»

      Вероника услышала эти слова у себя в голове как взрыв. И увидела черное пространство, которое за ними простиралось. Но одновременно с этим взрывом и этой чернотой услышала голос, произносящий:

      – Понятия не имею, о чем вы говорите, пани. Мы с вами виделись, когда вы приходили на прием по поводу несварения желудка.

      Это был ее собственный голос, и звучал он с полным безразличием.

      – Ах ты сука!

      Чекист наконец вскочил, рванулся, обходя стол. Вероника инстинктивно попятилась, понимая, что он направляется к ней. Но сколько можно было бы пятиться? До двери, за которой дожидаются его подручные?

      Дверь у нее за спиной открылась и тут же захлопнулась. Чекист остановился как вкопанный. Вероника застыла, ожидая, что сейчас ее схватят сзади, ударят, быть может. Потом все же обернулась.

      Сергей стоял на пороге, глядя на нее таким взглядом, от которого кровь стыла в жилах. Через секунду она поняла, что этот взгляд всего лишь прошел сквозь нее, направлен же на хозяина кабинета.

      – Что случилось, т-товарищ Сергеев?.. – дрожащим голосом спросил тот.

      Видимо, на него этот взгляд подействовал именно леденящим образом.

      – Прекратите допрос в присутствии посторонних, – приказал Сергей. – Арестованную уберите.

      – Это не посторонняя, – начал было чекист. – Она…

      – Посетительницу отправьте отсюда немедленно.

      С этими словами он открыл дверь и, глядя теперь уже на Веронику, сказал:

      – Выходите.

      Она остолбенела, не веря ни глазам своим, ни ушам, ни разуму. Когда Сергей вошел в кабинет, она испытала такой ужас, какого не испытывала в войну во время артиллерийского обстрела, – подумала, что он тоже арестован, приведен сюда конвоирами и сейчас его станут бить, убивать… Теперь же она видела, что он вошел сам и, более того, отдает приказы человеку, по указанию которого кого угодно могут в этом кабинете избить и убить.

      – Выйдите из кабинета, – повторил Сергей. – И покиньте здание.

      Видя, что она стоит как соляной столп, он взял ее под локоть и повел к двери, бросив чекисту:

      – Вернусь через пять минут.

      Прошли по коридору мимо конвоиров. Спустились по лестнице. Сергей вел Веронику под руку – у нее подкашивались ноги.

      Открылась дверь на улицу. Солнце ударило в глаза.

      – Зайди в ту лавку. – Сергей указал на противоположную сторону Петропавловской. – Вон в ту, на углу. Жди меня там.

      Послушно, как сомнамбула, Вероника направилась к мостовой, перешла улицу.