Цитадель тамплиеров. Михаил Попов

сильными воинами истинной веры и, например, уметь убивать без оружия. Это – искусство. В замке есть школа для будущих фидаинов…

      И Исмаил оказался талантлив; первым из всех он научился всему. Метать кривой эламский кинжал, пробивающий с двадцати шагов любые доспехи, кроме старинных парфянских… Стрелять из полой камышины отравленными колючками, как стреляют берберы, а из халдейского лука – воспламеняющимися стрелами… Сельджукской саблей он владел лучше, чем иной – собственной мыслью. Он узнал, из каких костей и жил состоит человек и в какую точку его ударить рукой, ногой или ткнуть пальцем, чтобы лишить сознания или убить.

      Неделями Исмаил мог жить без пищи, при том не теряя силу и ловкость, сутками стоять в ледяной воде. И сколь угодно долго не спать. Он умел приручить дикого верблюда, кричать по-звериному и объясняться на разных наречиях.

      Друзей, правда, не было. Не полагалось. Юношей, побывавших в раю, разделили. Каждого пестовал свой наставник. Откуда взялись эти карлики?.. Их все боялись.

      Через два года Синан приказал Исмаилу убить эмира Мерва. Это было экзаменом. Чем провинился этот эмир, Исмаила ничуть не интересовало. Через две недели он был уже в городе.

      Эмир Мерва ждал тайных гостей, к нему приблизиться было немыслимо. Но Исмаил проник во дворец, задушил носителя опахала, надел его платье и возник за спиной эмира, спокойно сидевшего у достархана. В момент, когда насытившийся бараниной правитель Мерва мыл руки, дабы перейти к ореховому шербету, ассасин древком опахала ударил его в основание черепа. И убил. Исмаил скрылся через зверинец со львами, выпустив их на волю. Пока львы шныряли по саду, он выбрался из дворца и из города.

      Синана весьма удивило его возвращение. После второго такого успеха и, особенно, после третьего Старец приблизил его к себе, публично назвал его самым острым своим кинжалом и перестал поручать ему чересчур опасные дела. Исмаил грелся в лучах почти отцовской любви Синана. И, естественно, появились завистники.

      Исмаил был счастлив принадлежать к всесильному братству. То, что ни одна армия не смогла и приблизиться к стенам замка Алейк, убедительно доказывало, что «красные пояса» воистину угодны Аллаху и находятся под его покровительством. Горят города, гибнут народы, мельчают династии, богатства накапливаются и расточаются, и только в замке Алейк из года в год один порядок, одна истина, один имам. Разве не показывает это, что Аллах не на стороне абассидов, отцов и чад погибели? Нет, ему ближе всех правоверные почитатели имама Али.

      И лишь одна легкая тень лежала на сияющем, как утреннее солнце, образе Старца. Знающие вспоминали, что несколько лет назад Синан звал себя наместником имама, не называемого по имени. А потом внезапно сам стал имамом, возвысив себя перед вечностью. Как это вышло, никто не понял. Спросить казалось немыслимым…

      Глава V. Хижина (Продолжение)

      Радостно прыгнув в пропасть и пережив свою смерть, Исмаил ощутил, что как бы прозрел. Он увидел все в другом свете – резком и беспощадном.

      Не было никакого рая, а было – одурение.