Цитадель тамплиеров. Михаил Попов

И напрасно ты думаешь, что я собираюсь тебе говорить.

      Принц, кивнув, произнес:

      – Клянусь знаменем пророка, мне трудно представить, что у мусульманина могут быть более злые и более хитрые враги.

      – У простого правоверного, возможно, да. Но ты должен знать, что опаснее всех не тот, кто с мечом идет на тебя в чистом поле, и даже не тот, кто с мешком золота подкрадывается, чтобы подкупить твое войско…

      Простоватый Ширкух вертел головой от брата к племяннику, пытаясь понять, о чем речь.

      Султан дал знак, и на террасе возник коротыш в бедуинской одежде, согнутый в полупоклоне. Он, повинуясь жесту султана, занял место отосланного писца. Саладин подумал, что, отсылая писца, отец спасал его жизнь. Иначе для сохранения тайны писца бы пришлось убить.

      Аюб дал брату и сыну время рассмотреть гостя.

      – Познакомься, Сеид-Ага, с принцем Саладином и моим братом Ширкухом.

      Гость поклонился, сложив руки на груди. Принц увидел, что у него нет мизинцев. Так при дворе сельджукских эмиров метили евнухов. Но Саладин не любил уродцев.

      – Слава о подвигах вашего брата и принца разнеслась во всех землях… – сказал евнух.

      Султан прервал льстивую речь и представил его:

      – Это – Сеид-Ага, доверенное лицо владетеля замка Алейк в горах Антиливана.

      – И еще замков Кадмус, Массиат, Гулис, – кланяясь, добавил гость.

      – Ассасин! – вполголоса воскликнул Ширкух.

      Сеид-Ага бросил на него быстрый, оценивающий взгляд и вновь поклонился султану:

      – Ты позвал меня, повелитель Египта, я здесь.

      Султан отложил аметистовые четки.

      – У меня нет к тебе долгого разговора, Сеид-Ага. Я тебе сообщаю, что завтра мой сью отбывает к армии, что стоит подле Гимса. Она пойдет на Мосул и, да поможет нам Аллах, наконец возьмет его.

      Ширкух и принц застыли. Выдать сокровенные тайны банде горных убийц! Но ассасин не смутился. Скорее наоборот.

      – Да будет разрушено и это гнездилище аббасидов! – ликующе произнес он.

      – Оставим вопросы веры, – сухо прервал султан.

      – Да, да, – согласился гость, – я хотел сказать другое, что Мосул может стать новым алмазом в твоей короне…

      Аюб сказал с видимой неохотой:

      – Я еще не решил, как это объяснить эмиру дейлемитов…

      Когда Сеид-Ага встал и его увели в колоннаду, Саладин спросил, с какой стати отец связался со сворой бешеных собак, для которых нет ничего в этом мире святого.

      – Я воспитывал в тебе воина, теперь пришло время учиться политике, – сказал отец. – О мерзостях ассасинов я знаю такое, от чего правоверного мусульманина вывернет. Но вынужден с ними договариваться.

      – У нас сорок тысяч всадников в Сирии! – воскликнул принц.

      – Даже если я брошу все силы на ассасинов, понадобятся годы, чтобы выпотрошить их гнезда. Персы и назореи будут довольны, – сказал султан. – Известно, что ассасины воюют не в поле, оружие их – кинжалы, яды, удавки. Сельджуки с ними не справились. Они ни разу и не