Adéu. Сон в моих руках. Наташа Мэл

что будет моим.

      Иду. Трогаю камни. Трогаю деревья. Иду. Мне очень нравится холод. Его становится всё больше и больше, чем сильнее вокруг сгущается тьма – тем сильнее становится холод. Мне нравится. Обнимаю холодный столб. Прижимаюсь к нему всем телом. Больше холода. Я хочу.

      Иду. Я хочу трогать машины, но они пролетают вперёд, а должны быть моими. Моими. Протягиваю за ними руки. Иду. Холодно. Хорошо.

      Машина проезжает мимо, потом тормозит и сдаёт назад. Ко мне. Моё.

      Человек что-то говорит мне, но я не понимаю и не хочу. Омерзительный слабый человек. Омерзительный звук. Пусть он молчит.

      Трогаю машину. Холодная. Гладкая. Очень нравится.

      Человек открывает передо мной дверь. Мне нравится. Машина пахнет просто восхитительно. Я прикасаюсь к стеклу, глажу сидение. Моё.

      Сажусь. Чувствую спиной холодную кожу, вдыхаю одуряющий, потрясающий запах сигарет, бензина, одеколона, ботинок, пота, шампуня. От удовольствия хочется кричать, но я не кричу, чтобы не потратить ни грамма этого воздуха. Дышу тяжело, глубоко. Трогаю стекло. Всё это моё. Моё!

      Мы едем долго. Я вдыхаю запахи и не хочу останавливаться. Закрываю глаза, чтобы чувствовать запахи сильнее. Дышу так, что кружится голова.

      Мне не нравится мерзкий слабый человек. Я не хочу, чтобы он был здесь. Я кричу изо всех сил, потому что не знаю, как это – не изо всех. Кричу. Я хочу, чтобы слабого человека не было. Я чувствую запах его страха. Я хочу ещё.

      Вцепляюсь ему в волосы, тяну – изо всех сил. Машина с воем останавливается – мне не нравится! Я кричу, переходя на ультразвук, мне не нравится! Запах страха заполняет всё вокруг, его слишком много. Отпускаю волосы человека, он мешком вываливается из машины и наконец оставляет меня одну.

      Моё.

      На моих пальцах кровь. Облизываю её и слышу свой стон удовольствия. Моё.

      Выхожу из машины.

      Иду.

      Темно и холодно. Пахнет асфальтом, соснами, пылью. Иду долго. Много боли. Боль мне нравится. Хочется ещё.

      Иду и иду.

      Иду и иду.

      Пахнет морем. Вдыхаю глубоко, чтобы море стало моим. Тянусь к нему, но не вижу и не могу прикоснуться. Моё.

      Иду.

      Иду.

      Иду.

      Море близко. Мне нужно море, я хочу море, я слышу море, всё вокруг – море. Иду по ступенькам вниз, их невыносимо много, они отделяют меня от моря, мне не нравится, я спотыкаюсь и бьюсь пальцами ног. Боль мне нравится, мне нравится море. Моё море, моё, моё, моё.

      Лечу вниз.

      Не могу дышать. Не могу кричать.

      Не могу.

      – Камилла. Тссс. Тише, тише.

      Воздух. Воздух. Я дышу. Я жива.

      – Тише, – медленно повторял спокойный голос. – Если хотите, руку можно отпустить.

      Я не хотела. Прижималась к гальке лбом, хрипела и кашляла, пытаясь вспомнить, как правильно дышать, и изо всех сил держалась за Александра, как за единственную ниточку между смертью и жизнью. Казалось, отпущу его сейчас – и тьма сожрёт меня снова, теперь по-настоящему.

      Что, были какие-то сомнения?