Жизнь после смерти. Татьяна Кошкина

хоть можно с комфортом спокойно посидеть, а не тесниться на вокзальных скамейках. Народу полно, много детей, шумно и душно. На привокзальной площади скамеек мало и все заняты. А в ресторане прохладно, тихо. Только слышно, как диктор объявляет отправление поездов и прибытие для встречающих. Вася был угрюмый и задумчивый, видимо, размышлял о происходящих событиях. Подолгу смотрел в одну точку, но ел с аппетитом. Иногда вскидывал на меня широко раскрытые глаза и вглядывался внимательно, как бы спрашивая: «Зачем тебе чужой ребенок?» Но при этом молчал. Это уж я интуитивно догадывалась, о чем он думает.

      Зря я боялась сидячего вагона, думала, места там как в электричке, и ехать целую ночь. Оказалось, что там кресла как в самолете. Можно откинуть спинку и устроиться с комфортом. Нам удалось поспать несколько часов.

      Пополнение в семье

      Сначала мы поехали в Горловку за Леной к ее бабушке, Наташиной маме. К ним приехала Наташина старшая сестра Вера. У Веры нет своих детей, и она хотела оформить опеку над Леной. Лена была не против этого. Только без согласия отца опеку не оформляли. Вера пыталась добиться у Васи отказа от ребенка, но тот был категоричен:

      – Пока я жив, буду сам воспитывать свою дочь.

      Вера давила на психику, пытаясь спровоцировать его на скандал.

      – Ты же бросил ее совсем крохой, а теперь вспомнил о своих правах.

      – Что бы ты делала на моем месте? У тебя мужа нет, тебе не понять. Если бы тебе изменяли, позорили перед всеми, ты бы терпела и прощала такие унижения? Я не ребенка бросил, а ее непутевую мать. Это она мне не разрешала видеться с Леной.

      – Так побил бы ее разок, она бы не гуляла.

      Вася вскрикнул от неожиданности:

      – Чего, чего? Побил? И убил бы ненароком. Очумела ты совсем.

      Пока Вася пререкался с Верой, я сидела как мышь в соседней комнате. Вася отбивался от ее нападок как мог. Вера не выдержала такого напора и выскочила из комнаты, как ошпаренная. Увидев, что я тихо сижу возле окна и не встреваю в их разговор, она тут же переключилась на меня.

      – А ты что приперлась? Тебе своих детей мало, чужого подавай? Хочешь быть многодетной мамашей? В детдоме возьми, брошенных полно, или еще роди.

      – Вера, а ты что так распалилась? Кипишь, как чайник. Если тебе нужен ребенок, сама роди. И нечего меня поучать, мы это уже проходили. Когда мой первый муж погиб, у меня тоже пыталась отнять ребенка такая же тетушка, как ты.

      Услышав от меня эту историю, Вера немного остыла и притихла. Потом начала тихонько всхлипывать. Я погладила ее по плечу.

      – Поплачь, поплачь, тебе надо.

      Хотела уйти, но Вера схватила меня за руку.

      – Не уходи, поговорим, а то потом не решусь. Я ведь хотела забрать Лену к себе в Донецк. Ей здесь нельзя оставаться – затравят.

      И Вера рассказала мне, как умерла Наташа. Она забеременела от какого-то ухажера, а тот отказался признать ребенка и велел сделать аборт. В поликлинику Наташа не обратилась, боялась огласки. Пошла к бабке-повитухе в деревню. Все прошло неудачно, у нее открылось кровотечение.