Цвет счастья. Клара Багус

листья магонии, желтые цветки которой сияли, как зимнее солнце. Лишь кое-где в холодном утреннем воздухе витали голоса.

      Пепельный свет просачивался сквозь окна по обеим сторонам коридора, который от входа вел к звездообразному холлу, откуда во все стороны открывались двери палат.

      Гул разговоров врачей, медсестер и посетителей заглушался в необъятной ширине коридора. В воздухе пахло дезинфекцией и чистящими средствами с ароматом цитрусовых. Пахло чистотой.

      Решение солгать, пришедшее Жюлю в голову тем утром, основывалось на глубоком желании Луизы, на мечте всей ее жизни. Несмотря на то, что сначала Жюль изо всех сил пытался противостоять этому решению, в конечном счете он безрассудно его принял. Настолько соблазнительной казалась ему жизнь, которая могла бы у них быть.

      Лучше не задумываться о реальности составленного в голове ужасного плана. Лучше не терять времени. Скоро проснутся роженицы, и им на кормление понесут новорожденных.

      Жюль осторожно открыл дверь в зал, где в кроватках спали или лепетали себе под нос младенцы. Казалось, их милые личики излучали свет. Эта яркость терзала Жюля. На секунду он зажмурился и попытался стереть картину, которая перед ним предстала, но ему это не удалось. Свет все равно проникал в глаза сквозь тонкую кожу век. Сделав глубокий вдох, он открыл глаза и подошел к кроватке, в которой спала его дочь. Рядом стояла Шарлотта. На одной руке она качала малыша, а другой нежно поглаживала дочку Жюля указательным пальцем по щеке.

      Он взглянул на девочку. Болезненное личико и маленький ротик, беспрестанно хватающий воздух, вызывали у него не любовь и сострадание, а какую-то неприязнь, которую он никак не мог распознать. То, что Жюль чувствовал к этому маленькому созданию, было совсем не тем, чего он ожидал. В этом чувстве не было ничего прекрасного. Напротив: жуткие воспоминания о смерти предыдущего ребенка, которому было всего несколько часов от роду. О крошечном белом гробике. Об одинокой боли, которую он не мог разделить с Луизой, потому что должен был быть сильным ради нее. О его уязвимости и страхе потерять еще одного ребенка.

      Как усердно он ни искал, ему не удавалось найти в своем сердце ни малейшего признака нежных отцовских чувств к маленькой девочке в кроватке. Ни малейшего желания ее защитить. Одно только стремление выбраться из своего положения.

      Жюль тут же узнал ребенка на руках у Шарлотты. Младенец появился на свет всего за час до его дочери в том же родильном зале. Жюль помнил эти густые черные волосы. Складывалось ощущение, что этот ребенок появился из какого-то другого мира, а не из живота женщины. По крайней мере, Жюль ни разу не видел новорожденного с таким количеством волос. Еще ночью ребенок был мокрым и склизким, а теперь – мягким и плотным, пышущим здоровьем.

      Жюль смотрел на активного малыша, и его намерение все больше овладевало разумом. Судья сомкнул веки. Перед его мысленным взором возникла картина, как безжизненно и вяло его собственное дитя выскользнуло из чрева жены. Жюль снова открыл глаза