Шпага, честь и любовь. Анатолий Матвиенко

в которую она превратилась.

      Глава восьмая

      Ноябрь принял вахту на погодном посту и резким осенним ветром сорвал остатки листвы в парках Леонидии, омыв город холодными дождевыми струями. Приведя в порядок свою резиденцию, он успокоился.

      Алекс вышел на службу в качестве практически унизительном. Пока не снят лубок с левой руки, лететь в воздушный патруль не рекомендуется. Легион кормит и даёт крышу над головой, но начисление жалования останавливается, здесь не принято болеть, даже если болячки получены на боевом посту. С деньгами как всегда – их гораздо меньше, чем хотелось бы.

      И он нарезал круги по улицам Леонидии верхом, в составе отряда всадников, сопровождаемых крытой повозкой с толстыми стенками для перевозки арестантов, ни одного дня не оставшейся без пассажиров, естественно – в компании Марка, который почти уже свыкся с таким положением и несколько даже прибавил веса.

      – Честное слово, мысль, что не стану высокородным, здорово меня донимала… дней пять. А потом я решил – если Всевышний не захотел дать мне способностей, то оно и к лучшему. Через год получу прим-офицера. И поверь – здесь тоже делаются деньги. О, не строй такое лицо. Я не продажный, как городская полиция. Но иногда нет ничего проще, чем обеспечить охрану при встрече знатных персон, не доверяющих друг другу и особенно гвардейцам собеседника. Груз кое-какой сопроводить.

      – Опий?

      – Ну, зачем же, – Марк горделиво подкрутил ус. – Я хочу остаться правильным, жениться даже, чтобы на мою жену и наследников не показывали пальцем.

      – И как? Не появилось никого на примете?

      – Увы, Алекс. Более того, обнаружил, что на патрули легиона некоторые горожане смотрят с предрассудком, не понимая разницу между нами, почти гвардейцами, и обычной полицейской стражей.

      – Дай – угадаю. Не оставляешь надежды найти чистокровную вдовушку-синьору, чтобы твои дети наверняка заработали лётный шеврон?

      – В самую глубину души смотришь.

      Они миновали центральные бульвары, углубившись в аллею между парком, примыкающим к кладбищу, и глухими задними стенами квартала торговцев средней руки. В дневное время место не слишком оживлённое, скорее проездное, поэтому старший группы – опытный кавалерийский унтер – нахмурился, увидев впереди необычную суету, и махнул рукой, призывая ускорить шаг. Двое новичков-унтеров и сержанты подстегнули коней.

      – Легавые! – раздался пронзительный вопль, совсем не характерный для законопослушных обывателей. Молодчики явно не могли обрадоваться прибытию военных, ибо занимались излюбленным промыслом черни, а именно – грабили карету. Более того, оценив своё численное преимущество – дюжина против шестерых легионеров и двух раненых охранников, один из которых буквально рухнул у дверцы, – злоумышленники не кинулись наутёк, а навели револьверы и наставили шпаги на военных.

      Ощущение опасности и близости приключения тотчас сдёрнули с души Алекса тонкую плёнку благоразумия. Он ударил пятками в лошадиные бока и вырвался вперёд, выхватив шпагу и чуть опустив