День похищения. Чон Хэён

забрала у него пакет и пошла на кухню. Мёнчжун был весь мокрый от пота – силы покинули его. «Да пошло оно все…» Он с облегчением откинулся на спину и растянулся на крыльце. Немного так полежал, отдохнул – и металлический привкус во рту исчез. А за ним и сипы в дыхании тоже ушли. Эх, вот спортом давно не занимался, и пожалуйста – результат… Нет, за здоровьем надо следить – хотя бы для того, чтобы о Хиэ было кому заботиться.

      «Ладно, всё, встаем – еду для Рохи нужно готовить. Кстати, как там она сказала? “Побереги дыхание”? Волновалась обо мне, что ли?»

      – Поднимайся быстрее. Или, думаешь, еда до ночи потерпит?

      Мёнчжун подскочил как ошпаренный, словно его самого бросили на горячую сковородку:

      – Всё-всё-всё, уже бегу, мэм.

* * *

      – Переделать!

      Рохи с грохотом пихнула ему миску из нержавейки, в которой лежал паровой омлет. До этого она постоянно подгоняла Мёнчжуна, жаловалась, что проголодалась, вот он и сделал омлет на скорую руку – просто из яиц. Да, без лука, без моркови, но зато вон каким пышным получился! Однако девчонка скривилась, будто ей специально аппетит испортили. Растерянный Мёнчжун зачерпнул ложкой омлет:

      – Вполне съедобно…

      – Недосолил.

      – Да достаточно вроде.

      – Ты точно мне отец?

      От одной фразы насупившейся Рохи у него перехватило дыхание. В голове билось лишь одно: «Скажи хоть что-то, не медли с ответом!» – но вместо этого почему-то получалось только пучить глаза. Если б его сейчас видела бывшая, не преминула бы уточнить: «Неужто ты настолько тормоз?»

      Рохи пристукнула ложкой по краю миски:

      – Повторяю: мне не нравится.

      «Ффух, кажется, пронесло, ничего не заподозрила…» От облегчения Мёнчжун чуть не произнес это вслух.

      – Я что, всегда такое ела? Что-то не верится…

      – Н-н-нет. Просто ты же папе пообещала соленого не есть. Неужто не помнишь?

      Мёнчжун попытался издать благодушный смешок, но Рохи на это не повелась – напротив, стала пристально вглядываться в его лицо. Лоб у него покрылся испариной, и это тоже не ускользнуло от ее внимательных глаз. Потом она уткнулась взглядом вниз.

      «Молчит… Сейчас, наверное, извиняться будет. А я ей тогда жестко скажу: “Давай ешь без лишних слов”».

      – Переделать, – повторила Рохи.

      И пришлось Мёнчжуну снова все переделывать. Если ей и в третий раз не понравится, то он тогда точно сам закудахчет, и гадить будет исключительно куриным пометом. Потому что, пока готовил, он того омлета уже напробовался – чисто чтобы перестраховаться: а ну как не получится? На этот раз Рохи выбрала ложку побольше и засунула ее в рот; Мёнчжун с замиранием сердца наблюдал за процессом. Наконец, тщательно пережевав, она проглотила еду. Мёнчжун в этот момент тоже напряженно сглотнул слюну. Рохи наморщила лобик, а он в уме автоматически пересчитал оставшиеся яйца: сколько он их там купил?

      – Слишком сладко. Откуда такие убогие стереотипы, что детям нравится сладкое?

      Он