Не было бы счастья…. Алексей Родогор

всё время осмотра не сдвинулся с места и, кажется, даже не дышал. Неужели помер? Недомыка медленно, как охотящийся лев, пополз к сидящему коллеге по несчастью. И только когда занёс кулак над лбом – надо же как-то проверить, жив он или нет, – заметил, что глаза у смугляка открыты.

      – Ты хто? – спросил первое, что пришло в голову Недомыка.

      – Русский, – выпалил незнакомец с такой поспешностью, будто от скорости ответа зависело, будет он жить дальше или нет.

      – Русский? – удивлённо вякнул Ёрш. – Ой, держите меня всем селом! Ты же мавр.

      Последнее слово почему-то вызвало у Недомыки дрожь, что незнакомец воспринял как проявление начинающейся агрессии.

      – Русский я, – плаксиво настоял он на своём.

      – И как тебя зовут, русский? – спросил Ёрш.

      – Изяслав Шекельмовский.

      – Хм, – пробормотал Ёрш, – имя вроде наше, да и фамилия… А ты не врёшь?

      Изяслав так быстро замотал головой, что шейные позвонки хрустнули. Волосы, кудряшками свисающие с висков, смешно задёргались.

      Послышались шаги. Загрохотал отпираемый засов. В дверь втиснулся огромный мужик в полном доспешном облачении. Рожа такая широкая, что непонятно, как не разрывает ремни, сдерживающие нащёчники. Глаза злые, как у голодной дворовой собаки. Губы пухлые. На подбородке небольшой рубец недавно затянувшейся раны. Левая рука покоится на рукояти меча. В каждом движении чувствуется опыт бывалого воина.

      – Выходим по одному. Руки за спиной, голова опущена. Для кого такая поза неприемлема, поставим раком и заставим ползти боком. Двинулись!

      Недомыка, ему всё интересно, да и скучно без дела сидеть, первым пошёл к выходу. За его спиной занял место Ёрш. Воин сдвинулся было в сторону, но затем снова загородил дверной проем.

      – А тебе, Шекельман, что, особое приглашение?

      – Шекельман? – раздалось из-за спины Недомыки. – Вот тебе и русский!

      – Молчать! – рявкнул стражник. – Шекельман, тебе через почки до мозгов достучаться?

      – Я не могу встать, – плаксиво запричитал псевдорусский.

      – Как казну расхищать – так можешь! – взревел стражник. – А как подняться, сил не хватает?

      – Я помогу, – сказал Недомыка, и Ёрш остался со стражником наедине.

      Последний хищно ощерился. Но малец оказался не робкого десятка и нагло… бросился Недомыке на помощь. Дальше началось представление: Недомыка, делая последний шаг, запнулся о свою же ногу. Тело дало сильный крен вперёд, голова с глухим звуком врезалась в грудь сидящего Шекельмана. Глаза ушибленного полезли из орбит. Он открыл рот, чтобы глотнуть воздуха. Недомыка попытался подняться и затылком врезался в его подбородок. Шекельман взвыл не своим голосом: к ушибленной груди добавился прикушенный язык. Это вызвало смех у стражника, но тем паче у Ерша. Такого представления дебилов они не видели даже на ярмарке. Ржущий малец попытался обойти Недомыку с фланга, чтобы получше рассмотреть безобразие. Из тьмы выскочила рука, стальные пальцы впились в голень, и Ёрш завалился