Не было бы счастья…. Алексей Родогор

и обратился к императору: – Ваш подарок слишком ценен, и поэтому мы не можем его принять.

      Ловкач фыркнул как пёс, которому подсунули онучи недельной носки. Удал врезал ему локтем под дых, мол, держи себя в руках, пока есть чем. И за что. Харакири Ширехари выпал из комы и быстро перевёл сказанное. Император отреагировал как каменное изваяние. Наступила новая пауза. Причём по лицу лидера джапонцев что-либо понять никак не удавалось, оно осталось абсолютно бесстрастным и неподвижным, как маска.

      – Ну что, панихиду заказывать или лучший столик в харчевне «Самвой»? – поинтересовался у товарища Ловкач.

      – Подождём, – ответил Велимудр. – У них быстро отвечать не принято.

      Прошла минута, другая, третья… Ловкач не выдержал, затеребил локоть Велимудра.

      – Он заснул, что ли?

      И тут император что-то рявкнул страшным голосом.

      – Проснулся, – радостно воскликнул Ловкач. – Только непонятно, к худу или добру.

      – Его импелатолское велисество говолит, – перевёл толмач, – что если вы не можете взять его подалки, тогда вам будет дозволено поцеловать подол его кимоно.

      – Да он издевается! – прошипел Ловкач.

      – Нет, – пояснил Велимудр, – целование одежд императора считается второй по значимости милостью и наградой. Выше – только кимоно и пояс «с плеча».

      – А ноги ему не помыть? – прошипел Ловкач.

      – Это третья по значимости милость, – злорадно заметил Велимудр.

      – Так он что, будет нам всё это предлагать? – возмутился Ловкач.

      – Ты прав, – вмешался в разговор Удал, – надо с этим заканчивать, а то мы так до самого утра здесь задержимся. Велимудр, придумай что-нибудь.

      – Попытаюсь.

      Он сделал осторожный крохотный шажок вперёд. Воины дёрнулись, но император снова поднял руку, и они застыли. Велимудр поклонился в пояс.

      – Ваше императорское величество, сия награда слишком велика есть, поэтому и её мы принять не можем. Но вы имеете то, что будет адекватно нашей помощи. Это удивительные шахматы-самоигры…

      Он не успел договорить последнее слово, а Сосиноги ка-а-ак заорёт что-то. Потом ка-а-ак вскочит. Воины у канделябров оттаяли, мечи снова оказались в руках. Удал через вопли императора услышал, как затрещали тетивы натягиваемых луков. В промежутках между развешанными полотнищами мелькнули тёмные тени. Матовым светом блеснули наконечники стрел.

      – Ну, парни, – сказал Ловкач, – приятно было иметь с вами дело. Жаль, что недолго.

      Император успокоился так же внезапно, как и вспыхнул. Пятая точка коснулась подушек, противоположная ей часть приняла бесстрастное выражение. Рот открылся, рявкнуло. Один из стоящих рядом в цветастых одеждах поспешно исчез. Не прошло и секунды, как он появился с широкой и толстой доской, поверхность которой разделена на чёрные и белые клетки. Когда её переворачивали, что-то грохотало внутри. Император взглянул на доску, в глазах промелькнуло сожаление, кивнул. Человечек подошёл к троице и протянул подарок. Велимудр