Взрослые дети. Марк Дин

иди сюда», а я пошел и как дал ему в чавкало… – вставил Пуня и получил от гордого отца разрешение посмотреть кино про настоящих упырей.

      Обычно немногословный Сергей становился балаболом, когда предвкушал приятные перемены в своей жизни. Он думал, раз у Саши эти перемены уже произошли и он оказался в «серьезной компании», то, в случае карьерных подвижек, старый друг и его не забудет. Сергей бы и сам с радостью поехал на полковничью дачу, пусть бы пришлось и в автобусе потрястись. Он не сомневался, при его знаниях можно претендовать на гораздо более щедрую зарплату, нужно только свои способности показать где и кому надо. Но скромность держала его в ежовых рукавицах и не позволяла напроситься «на елку», воспитание интеллигентных родителей давало о себе знать.

      Родители одобряли дружбу Сергея с «шустрым мальчиком Сашей». Она началась совершенно случайно. Хотя они учились в одной школе, но, как бы выразились интеллигентные родители, круг их общения «кардинально отличался». В школе действовал негласный кодекс чести, который некоторые учащиеся, наученные взрослыми, называли понятиями. Старшие школьники считали зазорным дружить с «мелкими». Особенно обидным было получить пинка от «мелкого», которого старшие подговаривали на это, дабы посмеяться над «ботанами» из своего класса. Саша был младше Сергея на три года и отлично подходил на роль пинающего. Как на спортсмена, а значит, ценного кадра для таких забав, на Сашу сыпались обещания дать «за работу» жвачку, две, три… Несговорчивость только увеличивала его ценность в глазах поборников школьных «понятий». Однажды одноклассник Сергея устал уговаривать «мелкого» и решил разобраться самостоятельно. По странному совпадению его тоже звали Сергей, но среди соплеменников он гордо именовался Серый. Серому, как и многим будущим гопникам, грозил второй год, а Сергей в ответ на постоянные унижения отказывался давать ему списывать математику. Серый поджидал его в парке, где «одноклассник-ботан» всегда гулял с родительским пуделем. Собаководы в том парке не без трений, но уживались с лыжниками зимой и велосипедистами летом.

      Саша наматывал свои привычные десять кругов по лыжне, когда услышал истеричный лай. Слишком звонкий, чтобы походить на местного питбуля, который считал своей добычей все, что движется. Тем не менее Саша осмотрелся на всякий случай. Сергей уже успел получить в челюсть и в ухо, а теперь Серый принялся запинывать лежащего на снегу недруга. Обе лыжные палки были сломаны о зажиревшее тело Серого. «Мелкий» бросил вызов, и теперь ему клятвенно пообещали воткнуть лыжи в одно место. Разбитой губой и ушибленными ребрами явно бы не обошлось, если бы под руку не подвернулись остатки постамента Павлика Морозова. Уроки МХК Серый прогуливал, потому про Давида и Голиафа не слышал. Но разозленный Саша, крепко сжимавший гранитный обломок, сам по себе выглядел устрашающе.

      – Ладно, ладно, все, я ухожу, – отступая, повторял Серый.

      В поисках