Лейтенант Жорж. Дмитрий Долинин

вилами из скирда скошенную пшеницу и кидали в чрево машины. Та, которую крестьяне звали лейтенантом Жоржем, хоть, настоящее её имя – Мария, Маша, расхаживала по двору, отдавая распоряжения. На ней, и впрямь, красовались галифе, кавалерийские сапоги, потертый то ли пиджачок, то ли жакет, и берет, надвинутый на глаза.

      Сам Франсуа де Бриньяк в распахнутом на худой волосатой груди халате сидел за столом у себя в кабинете и что-то писал. Кабинет был пыльным, темным, неприбранным, как и вся усадьба. Со стен глядели коричневые лица предков. Дверь резко распахнулась, вошла Мария и остановилась на пороге.

      – Франсуа, потолкуй с мужиками. Они все здесь.

      – А? Что? – пробормотал он, не поднимая головы.

      – Потолкуй с мужиками, говорю. Ты помнишь, сколько они нам должны?

      – Мадам, мадам! – досадливо отмахнулся де Бриньяк. – Я работаю! Я вас умоляю! Я сегодня должен закончить статью. Редакция ждет.

      – В банке на счету – ноль, Франсуа. За аренду нам должны пятеро. Пока еще мы продадим зерно… Да и оно… Цены падают.

      Де Бриньяк оторвался от своих бумаг, уставился на Марию затуманенным взором и, наконец, поднявшись за столом во весь свой двухметровый рост, поклонился:

      – Дорогой мсье Жорж! Вы с этими «мужик» справитесь гораздо лучше меня.

      – Кому нужна твоя статья? Столбец в жалкой провинциальной газетенке. Займись хозяйством.

      – Опять! – взмахивает рукой Франсуа. – Опять одно и то же! Ты не хочешь понять! Мои статьи – для этих самых «мужик», в защиту их прав. Через год выборы.

      – Не надейся! Никто тебя не выберет! Ты думаешь, эти чертовы мужики не понимают, кто ты такой? Им нужен крепкий хозяин, а не писака-социалист. Хозяин им нужен, хозяин! Они газет не читают, а глядят на твою усадьбу и видят, что ты ни к черту не годишься… Только посмеиваются. Ты взвалил на меня все дела. На бабу, между прочим. Они все видят. Я женщина, а не лейтенант Жорж!

      – А твой автомобиль?

      – Что – автомобиль?

      – На нем написано – «лейтенант Жорж». Я тебя просил убрать эту надпись. Ты не убираешь. Твой Жорж давно… ну, нет его. Ты живёшь со мной, а не с покойником!

      – По-моему, мсье, вы мне еще не предлагали руку и сердце! Я ваша любовница, содержанка. Или экономка? Вас не касается, что написано на моем авто!

      – Мари, дорогая, ты же знаешь. Развод во Франции – дело долгое.

      – Мне все это надоело! К черту! Иди, объясняйся сам со своими арендаторами. Это твое имение. Я тут не при чем!

      Де Бриньяк с восхищением смотрел на рассерженного «лейтенанта Жоржа». Подошел и попытался её обнять.

      – Дорогой мсье Жорж, ты тут самый главный хозяин…

      – Перестаньте подлизываться, господин барон, – оттолкнула она его. – И не смейте называть меня Жоржем. Зовите меня Мария Игнатьевна. Повторите!

      Коверкая русское имя, Де Бриньяк повторил, опустился на одно колено и поцеловал ей руку. Она скучливо смотрела в окно.

      Через несколько дней в маленький провинциальный Лерак, рядом с которым