Пенитенциарная политика России в XVIII–XX вв.. Иван Упоров

ссылка в каторжные работы, содержание в смирительных и рабочих домах; определенным образом свобода ограничивалась также ссылкой на поселение (житье). Кроме того, преступники заключались в монастырские тюрьмы (в дальнейшем, в силу специфики этих тюрем, связанной зачастую с внесудебным порядком назначения наказания, специальными субъектами преступлений, особыми условиями отбывания наказания, мы не рассматриваем вопросы, связанные с их эволюцией; в равной степени это касается исполнения тюремного заключения в отношении так называемых политических преступников). В практике имела место также изоляция лиц, ведущих развратный образ жизни, которые заключались в так называемый «Калинкин дом»[322] – туда полагалось посылать «непотребных жен и девок, как иноземок, так и русских»[323]. В некоторых (редких) случаях оборудовались специальные «именные» тюрьмы. Это касалось, в частности. известной помещицы Д. Н. Салтыковой, обвиненной в 1768 г. в убийстве нескольких десятков крепостных крестьян. Первоначально Юстиц-коллегия присудила ее к смертной казни в виде отсечения головы, однако Сенат на основании указа Елизаветы о неприменении этого вида наказания и замене смертной казни телесным наказанием и ссылкой в каторжные работы предложил, наказав преступницу кнутом, сослать ее в каторжную работу в Нерчинск. В конечном итоге императрица изменила приговор и решила: «…лишить Салтыкову дворянского звания и называть просто Дарьей Николаевной, выставить в Москве на эшафоте к столбу с надписью “Мучительница и душегубица”, продержать ее таким образом целый час, затем, надев на нее оковы, отвезти в один из женских монастырей в Москве, подле какой-нибудь церкви, и посадить в нарочно сделанную подземную тюрьму и содержать ее там до смерти»[324].

      Как видно, единообразного для всей России порядка исполнения лишения свободы в рассматриваемый период еще не было (это произойдет лишь в первой половине XIX в.). И такое многообразие учреждений для лишения свободы, впоследствии закрепленное в законодательстве, будет с этих пор характерным для России. Однако вопросы назначения и исполнения лишения свободы в систематизированном виде еще около ста лет не найдут своей правовой регламентации, что неизбежно порождало «большой произвол во всем тюремном деле»[325]. Начало процессу системного регулирования института лишения свободы будет положено уже значительно позднее, лишь с принятием в 1822 г. Устава о ссыльных.

      Как отмечалось ранее, наибольшее внимание в XVIII в. вопросам пенитенциарной политики уделяла Екатерина II. Непосредственным поводом для того, чтобы обратить внимание на тюрьмы, послужило, очевидно, посещение России самим Д. Говардом[326]. В результате, желая привнести передовой тюремный опыт в Россию, Екатерина II пришла к мысли о необходимости реорганизации тюремного дела. Итогом данной затеи стало создание соответствующего нормативного документа – Устава о тюрьмах[327] (в литературе его называют также Положением о тюрьмах[328]), проект

322

РГАДА. Ф. 8. Оп. 1. Д. 1, 2.

323

ПСЗ. Собр. первое. № 9789.

324

Семевский В. И. Крестьяне в царствование Екатерины II. В 2 т. Т. 1. СПб., 1881. С. 154–167.

325

Филиппов А. О наказании по законодательству Петра Великого… С. 118.

326

Классик пенитенциарии Д. Говард скончался в России в 1790 г. в г. Херсоне, где ныне есть улица, названного в его честь.

327

РГАДА. Ф. 16. Оп. 1. Л.210.

328

Романовская В. Б. Репрессивные органы и общественное правосознание в России ХХ века (опыт философско-правового исследования). Дис. … докт. юрид. наук. СПб., 1997. С. 23.