Пенитенциарная политика России в XVIII–XX вв.. Иван Упоров

на ссуды на первоначальное «обзаводство» (в основном это касалось сельскохозяйственного производства), чаще всего были сопряжены с «тяжкими страданиями», поскольку для ссыльных определялись, как правило, необжитые места.

      Жизнь ссыльных во второй половине XVII в. весьма красноречиво и характерно описана в письме албазинских ссыльных государю: «Сосланы мы бедные за своя погрешения в такую дальнюю украину и посажены на пашню на пень да колоду. А ссуда нам давана из Великого Государя казны небольшая: даваны были кони старые и жеребята молодые, ни в соху, ни в борону не годились, и с нужи многие из нас перепропали; а ралники даваны нам старые и ломаные… а иные ссуды никакие нам не даваны против иных городов, как дается твоя, Великого Государя, всякая пашенная и хлебнае жалованье, и денежное, и скот. А мы, сироты твои, людишки скудные, и многие из нас холостые и одинокие, а льготы нам, сиротам твоим, не дано ни на единое лето, велено нам на тебя, Великого Государя, и первое лето пахать по полудесятине, и мы пахали… на полудесятине шесть лет и в прошлом году били челом обо всякой своей нужде. И воевода, видячи нужду и бедность ужал нам твоим, Великого Государя, жалованьем, давал ралники и косы, и серпы, и уклад из твоей, Великого Государя, казны, и сбавил с нас холостых по четверти десятины с человека, а хлеб у нас три годы не доходил, ржа давила и червь ел. Хлеб родитца не как по иным городам, а ржи мало сеют, потому ветром выдымает, а конные сила завести нечем, и многие у нас бесконные, и многие наги и босы, и на многие времена все ядим без соли, харчю и годом иной раз не видаем. А по иным городам в Сибири, которые наши братья ссыльные поселены в пашню, и там места хлебородные, и всякого скота много, и они от скота одеваютца и харч окупают»[233].

      Многие пытались бежать («бегут, бегут на сторону» – из доклада государю одного их сибирских воевод), в связи с чем была предпринята особая, чрезвычайная мера: Указом 1698 г. повелевается переклеймить в Сибири особыми клеймами (по образцам, присланным из Москвы, специально для каждого города) тех ссыльных, «буде которые за работу не примутся, или пойдут за каким воровством и учнут свою братью обижать и упиваться или свои статки или заводы проживать»; за удаление ссыльных в иное место без воеводского разрешения виновные в этом должностные лица подлежали смертной казни (Грамота тюменскому воеводе 1698 г.). Отмеченный подход, проявившийся в документах рубежа XVII–XVIII вв., объясняется ростом заинтересованности государства в эксплуатации труда заключенных, превращением тюрем в «неиссякаемый источник, из которого черпались рабочие силы для тех мест, где это необходимо, для службы гражданской и военной, для заселения и укрепления границ, для добывания хлебных запасов на продовольствие служилым людям и т. д.»[234]. По той же причине стремительно расширялся список городов и мест, куда направлялись ссыльные: кроме Сибири… Архангельск (по Отписке 1649 г.), Холмогоры (по Выписке из дела о бунте Степана Разина), Устюг (по Делу 1682 г.), Чаронда, Пустозерск (по Грамоте 1684 г.), Новгород (по Грамоте 1651 г.), Казань (по Указу 1664 г.), Симбирск

233

Сергеевский Н. Д. Указ. соч. С. 248–249.

234

Сергеевский Н. Д. Указ. соч. С. 256.