Пенитенциарная политика России в XVIII–XX вв.. Иван Упоров

Заключение находит свое дальнейшее организационное и правовое развитие, а сфера его применения постепенно расширяется. Вместе с тем уголовно-исполнительный аппарат лишь начинал формироваться. Это обстоятельство обусловило целый ряд специфических черт российской пенитенциарной политики в XVIII в.

      Прежде всего, к рассматриваемому периоду лишение свободы еще не приобрело решающей роли в карательной политике государства, по-прежнему предпочитавшего смертную казнь и телесные наказания. Далее, в вопросах назначения и исполнения наказания, связанного с лишением свободы, государство того периода ограничивалось лишь изоляцией преступников, преследуя прежде всего цели пресечения их преступной деятельности, а также устрашения. Для реализации этих целей были приняты некоторые нормы, касающиеся режима содержания арестантов. Однако их быт, правовое положение отдавались на откуп местным властям, что часто порождало произвол. По-прежнему в качестве тюрем использовались монастыри (для преступивших религиозные каноны), причем в XVIII в. условия отбывания в них были наиболее тяжелыми[221].

      Впрочем, нужно заметить, что в то же самое время тенденция к повышению значимости собственно пенитенциарной политики становится более чем очевидной, что в частности выразилось в появлении и развитии института ссылки – наказания, которое, постепенно развиваясь, на несколько грядущих веков стало наиболее характерным для пенитенциарной политики России. Включение ссылки как меры наказания в нормативные акты свидетельствует о том, что она на практике уже применялась, и, как видно из литературы, очень давно, хотя и нечасто. Так, Д. И. Альшиц указывает, что еще в 1539 г. Иван Грозный посылал в ссылку неугодных ему лиц[222], а по сведениям С. В. Кодана, в конце XVI в. по делу об убийстве царевича Дмитрия были сосланы жители Углича[223]. На конец XVI в. как начало использования ссылки указывает И. И. Карпец[224]. По мнению И. Я. Фойницкого, ссылка как наказание стала применяться с середины XVI в., когда князь Воротынский с семьей был сослан в Белозеро[225]. В Уложении ссылка уже закреплена в одиннадцати статьях (ст. 128, 198 гл. X; ст. 13 гл. XIX; ст. 9, 10, 12, 13, 14, 16 гл. XXI; ст. 3, 10 гл. XXV)[226]. Однако она пока еще не соединялась с тюремным заключением – это произойдет позже.

      Институт ссылки в XVII в. расширялся невероятно быстро. Из перечня указов и грамот следует, что ссылка в то время еще не была ориентирована преимущественно на политических преступников и раскольников. Напротив, речь идет о совершивших преступления и проступки в самых различных сферах жизни. Что касается политических преступников, то, как известно из истории, организаторы бунтов подвергались смертной казни, а другие, с меньшей степенью вины, ссылались по отдельным указам и грамотам. Так, в Сибирь было сослано множество лиц, виновных в Псковском бунте 1660 г., туда же были направлены участники Разинского бунта, донских смут 1688 г.[227] В 1683 г. вышел указ, в соответствии с которым тем людям, «которые объявлялись

221

Познышев С. В. Очерки тюрьмоведения. М., 1915. С. 46.

222

Альшиц Д. Н. Начало самодержавия в России. Л., 1988. С. 210, 245.

223

Кодан С. В. Реформа сибирской ссылки в первой половине XIX века // Историко-правовые исследования: Проблемы и перспективы. М., 1982. С. 110.

224

Карпец И. И. Наказание: социальные, правовые и криминологические проблемы. М., 1973. С. 21, 228.

225

Фойницкий И. Я. Учение о наказании в связи с тюрьмоведением. СПб., 1889. С. 245.

226

Соборное уложение 1649 г.

227

Сергеевский Н. Д. Указ. соч. С. 223.