Обряд. Валентина Назарова

Она оборачивается и смотрит в светлоголубые глаза Артура.

      – Что на парах было, спрашиваю?

      – Русские писатели – жертвы репрессий.

      – Например? Гумилев?

      – Нет, более… камерные.

      – Это какие?

      – Да ты не знаешь таких.

      Артур кидает на нее быстрый обиженный взгляд, но она не замечает его, снова и снова оборачиваясь в сторону дверей.

      – Ждешь кого-то?

      – Нет.

      – А что смотришь туда?

      – Просто так.

      – Так что за репрессированные? Наверняка я слышал. Ты плохо обо мне думаешь. Дай хоть один пример.

      – Барченко.

      – Это кто?

      – Писатель, – отвечает она с косой улыбкой. – Оккультист. Его НКВД сначала отправил в экспедицию на Север, искать шаманов, выведывать у них… – Настя снова ловит взгляд мужчины у дверей, и ее дыхание прерывается. – У них выведывать… обряд.

      – Какой обряд?

      – Что?

      – Ты сказала «выведывать обряд»? У шаманов?

      – Обряд? Оговорилась. – Она с трудом опускает ресницы и переводит взгляд на Артура. – Они хотели знать, можно ли использовать знания шаманов с русского Севера, чтобы контролировать… массы.

      – И как?

      – Их всех убили. Шаманов, и Барченко, и его руководителя. Всех пытали и расстреляли в подвалах НКВД.

      – Ого. Это вы на литературе проходите такое?

      – Мы разное проходим. В прошлый раз нам говорили о страхе как о движущей силе.

      – А теперь о расстрелах и гипнозе. Чудненько. А я-то удивляюсь, чего ты такая дерганая.

      Настя усмехается, вновь ища глаза в толпе.

      – И что он написал?

      – Несколько романов, рассказы, исследование…

      – А что самое известное?

      – Роман «Из мрака».

      – Готично! Там про что?

      Но Настя уже не слышит его, потому что перехватывает взгляд Катиного спутника в воздухе, на полпути к себе, и замирает. Это – он, это не может быть никто другой. Он точно так же смотрел на нее в ту ночь, вот такими же глазами. А теперь он здесь, по-настоящему здесь, с ней в одной комнате. Ей страшно, она приходит в ужас, такой, от которого подгибаются колени и дрожат пальцы, а еще откуда-то из солнечного сплетения поднимается вверх бурлящая ярость. Или радость? Может, это восторг? Такой горячий, что она путает его с яростью?

      – Але, Нас-тя, так про что книжка? Может, я читал? – раздается голос Артура откуда-то издалека.

      – Извини, мне нужно в туалет, – бросает она не оборачиваясь и, расталкивая толпу, идет прямо к незнакомцу, не сводя с него глаз. – Что тебе нужно? – произносит она, остановившись в шаге.

      Он смотрит на нее и как будто улыбается одними уголками губ.

      – Что тебе нужно? – повторяет она громче, по-прежнему глядя ему в глаза.

      Наконец он наклоняется к ней так близко, что его губы щекочут ее кожу, и кричит ей в ухо:

      – Тут слишком громко, я не слышу, что ты говоришь!

      – О чем болтаете? – перекрикивает