Обряд. Валентина Назарова

в душ ломишься?

      – Я не ломился. Услышал, что ты там, и на кухню пошел.

      Настя смотрит на него не моргая и наконец ощущает тяжесть утюга в своей руке.

      – Да шутка же! – расплывается в игривой улыбке Артур. – Я думал, вдруг ты и там не заперла и это какая-то игра.

      Настя закатывает глаза. Осушив чашку, Артур ставит ее на стол и подходит к Насте.

      – А что это тут у нас? – Он нащупывает в ее руке утюг и разжимает ее пальцы. – Фига себе он тяжелый. Таким и убить можно.

      Настя изображает улыбку. Ей хочется, чтобы это было шуткой, чтобы это было игрой, поэтому она делает вид, что это и правда так. Он не должен догадаться, с каким трудом ей дается просто делать нормальное лицо, а не вскрикивать от ужаса при каждом шорохе. Он не должен знать, что она конченая. Иначе он уйдет, как ушли все, кто был в ее жизни.

      – Бойся, – произносит она, вымучив слабую улыбку.

      – Боюсь. – Он обвивает ее руками. – У меня фобия голых мокрых девушек с утюгами.

      Он прижимает ее к себе плотнее, она извивается в его руках.

      – Я не голая, я в полотенце.

      – А сейчас?

      Он сдергивает с нее ткань, как скатерть со стола, накрытого на обед. Она застывает, ловя в запотевшем зеркале свое бледное отражение, и тут же отводит взгляд. Иногда ей кажется, что с годами она стала походить на выцветший фотоснимок себя настоящей.

      – У меня еще гора домашки, и надо… – протестует она, чувствуя на себе его руки.

      – А я совсем ненадолго, – перебивает он, – просто проведать перед работой.

      – И я бальзам с волос не смыла, – отворачивается от поцелуев Настя.

      – И хорошо, так он лучше подействует.

      – Сегодня такой странный день.

      – Он уже закончился. – Артур целует ее в уголок рта. – Я пришел уложить тебя спать. Пошли. – Он берет ее за руку и ведет в большую комнату, на разложенный диван под висящей в позолоченной раме свадебной фотографией бабушки и дедушки.

* * *

      Когда Настя просыпается, Артур уже ушел. Он и правда заходил совсем ненадолго, перед работой. Он бармен в одном из модных мест в центре. Он любит шутить, что она работает бариста, а он барменом и им не суждено быть вместе, потому что они живут в разное время суток.

      Вообще они не живут вместе. Артуру не нравится бабушкин хлам, которым завалена квартира, и отсутствие метро рядом. А Насте претит мысль о том, чтобы вынести все на помойку. Ведь все эти альбомы, сундуки, газетные вырезки и стопки фотографий и недовязанных шалей – это все, что осталось ей от бабушки, это и есть бабушкина жизнь. Иногда она думает перетащить все в мастерскую деда в другом крыле дома, но ей страшно ходить туда одной. Тем более Артур все равно ночует с ней как минимум четыре ночи в неделю.

      Артур старше, у него планы, амбиции, мысли больше одного предложения в длину. Насте кажется, что она недостаточно хороша для него. Он с отличием окончил английскую филологию в своем родном городе, где-то на Волге, и работает барменом только ночью, а днем дает частные уроки школьникам,