Русский бунт. Начало. Алексей Вязовский

тебя первый признал.

      М-да… Вот он кадровый голод. Крепостью управляет священник! Впрочем, у Екатерины ситуация тоже пиковая. Все боевые генералы в Турции или давят восстания в Польше. Франция науськивает Швецию напасть на Россию и отнять часть завоеванных ранее земель. Так что и в Питере приходится держать несколько генералов – на случай если им срочно надо будет воевать в Финляндии. На нас пошлют Кара, который, прямо скажем, звезд с неба не хватает. Праотцу довольно легко удалось его разбить под Юзеевой, после чего военачальник бросил войска и сбежал в Москву. Пришлось назначать нового генерала – Бибикова. Впрочем, в защиту Кара можно сказать то, что ему дали весьма мало войск. Да и центральные власти просто не представляли масштаб армии Пугачева в ноябре 1773 года.

      – Казачки гутарили, что в Верхнеозерной крепости сидит бригадир Корф, – вспомнил Творогов. – Поди его тоже на нас пошлют.

      Ну вот и определились три главных удара по Оренбургу. Один главный – Кара и два вспомогательных. Плюс костью в горле сидел так и не взятый Яицкий городок. Местные казаки его блокировали, и у коменданта не было сил на вылазки, но это только пока.

      – Месяц у нас есть, – тяжело вздохнул я. – Навряд больше.

      Внезапно зазвонили массивные напольные часы Рейнсдорпа.

      – Некогда лясы точить, – я понял, что время стремительно утекает, как вода из рук. – Айда на осмотр города!

      Мы встали, вышли из комнаты. Только стали спускаться по парадной лестнице, как меня перехватил Шигаев.

      – Петр Федорович, свет наш солнышко! – полковник умильно улыбается. – Все сделали по твоему слову, вот казна. Прикажешь счесть при видоках?

      Шигаев кивает на двух казаков, которые держат на весу деревянный ящик с замком.

      – Верю тебе, Максим Григорьевич. Ступайте за мной.

      Пришлось отправить генералов седлать коней, а мне идти в подвал. Выставив вон любопытного Шигаева и сменив на посту Никитина, я принялся копаться в губернаторской казне. Чего тут только не было! Разнообразные драгоценности, иностранные монеты, включая французские, прусские… Рейнсдорп явно не был простым чиновником. Я дал себе слово разобраться, в чем дело. Собрав кое-какие нужные ценности и рассовав их по карманам, догнал генералов. Незнакомый молодой джура[5]уже держал моего оседланного вороного. И ведь не спросишь кличку лошади! Окружающие не поймут.

      Наше путешествие по городу сразу началось с неприятностей. Сначала мы встретили пьяных казаков. Трое всадников, покачиваясь, ехали по улице и орали песню:

      Мы в фортеции живем,

      Хлеб едим и воду пьем;

      А как лютые враги

      Придут к нам на пироги,

      Зададим гостям пирушку:

      Зарядим картечью пушку…

      – Вам ли не доносили мой указ о запрете пьянства?! – не выдержал я, дернув за узду коня ближайшего казака.

      Генералы двинули своих лошадей и прижали пьяниц к дому.

      – Царь-батюшка! – молодой парень с огромным чубом прижал руку к сердцу. – Ну как не выпить? Такая же виктория!

5

Оруженосец и слуга казацкого старшины.