Мое прекрасное искупление. Джейми Макгвайр

приложил руку к груди, по-настоящему испугавшись:

      – Боже всевышний, ты же ему не расскажешь?

      – Могла бы. – Я покусывала ноготь на большом пальце. – С сегодняшнего дня тебе лучше быть на моей стороне.

      – Клянусь! – воскликнул Энтони, поднимая три пальца.

      – Брось эту хрень, – вставила Вэл. – Ты никогда не был бойскаутом.

      – Привет, – раздался мужской голос.

      Парень нагнулся, чтобы поцеловать Вэл в щеку, и занял пустой стул с ней по соседству.

      – Привет, Маркс. Помнишь Линди?

      Маркс подался вперед, мельком глянул на меня и вновь отстранился.

      – Ага.

      Вэл скорчила рожицу:

      – Что не так?

      Парень сосредоточился на большом телевизионном экране над нашими головами, игнорируя вопрос, но Вэл толкнула его в руку:

      – Святые угодники! Что за хамство!

      – Да что такое… за что ты меня бьешь? – Он потер руку. – Я просто решил держаться подальше от неприятностей.

      Я закатила глаза и посмотрела на Энтони.

      – Как обычно? – спросил он.

      Я кивнула.

      – Значит, как обычно? – уточнила Вэл. – И как часто ты здесь бываешь?

      – Это третий раз, – вздохнула я.

      – За равное количество дней, – добавил Энтони и поставил коктейль «Манхэттен» на салфетку. – Хочешь сегодня поболтать со мной?

      – Тебе повезло, что я уже говорю с тобой.

      Энтони кивнул, признавая свою вину, и посмотрел на Вэл:

      – Даже закажи она один напиток, я бы запомнил. Как думаешь, чей это бар?

      Вэл повела бровью:

      – Энтони, это не твой бар.

      – Мой. – Он поставил перед ней невысокую рюмку. – Ты здесь видела еще кого-нибудь, мать твою? – Он обвел рукой заведение.

      – Ну ладно.

      Вэл усмехнулась, а Энтони принял заказ Маркса. Я привыкла к более обходительному поведению, лучшим манерам. Но мне нравились остроумие и грубоватость здешнего бармена – никаких обид или серьезности. После рабочего дня это было как глоток свежего воздуха.

      Дверь зазвенела, я мотнула головой и увидела Мэддокса. Он прошествовал к бару и сел рядом с Марксом. На долю секунды наши взгляды встретились, а потом он поздоровался с другом. Не успел Мэддокс сесть и ослабить галстук, как Энтони поставил перед ним бутылку пива.

      – Расслабься, – прошептала Вэл. – Он надолго не задержится. Больше одного напитка не заказывает.

      – Рада, что никогда не работала под прикрытием. Похоже, мои мысли и чувства окружены прозрачными стенами и к тому же снабжены субтитрами.

      Вэл помогла мне продолжить почти нормальный разговор, но потом Мэддокс заказал еще один напиток.

      Вэл переменилась в лице:

      – А вот это на него не похоже.

      Я пыталась вспомнить, пил ли он больше одной бутылки в нашу первую встречу.

      – К черту! – прошептала я. – Лучше я пойду домой.

      Я махнула Энтони принести мне счет, а Маркс подался вперед:

      – Ты уходишь?

      Я лишь