Меридон. Филиппа Грегори

мы были мелкие, я, по-моему, и не видела Мэрри без синяков под глазами, – сказала Дэнди, намазывая домашнее масло миссис Гривз на ломоть свежевыпеченного хлеба. – Она вечно падала с лошадей, а нет, так па захочет дать ей подзатыльник и промахнется. Мы и не знали, что у нее глаза зеленые, пока ей не исполнилось двенадцать!

      Дэвид посмотрел на меня так, словно не знал: рассмеяться или посочувствовать.

      – Да кому какое дело, – сказала я.

      То была давно прошедшая боль, я не хотела позволять боли и невзгодам детства бросить тень на свою нынешнюю жизнь. Не сейчас, когда я чувствовала, что открываюсь, как клейкая каштановая почка в апреле.

      – Сможешь сегодня заниматься или слишком болит? – спросил меня Дэвид.

      – Попробую, – ответила я. – Кости целы, я просто набила синяков. Думаю, работать смогу.

      Роберт отодвинул чистую тарелку.

      – Если начнет стучать в лице или заболит голова, тут же остановись, – сказал он.

      Дэнди и Джек взглянули на него с удивлением. Миссис Гривз, стоявшая у плиты, промолчала и не повернула головы.

      – Я видел, какие неприятные последствия бывают, если ушибешься головой, – сказал Роберт Дэвиду, и тот кивнул. – Если покажется, что она сонная или ей больно, отправьте ее к миссис Гривз.

      Миссис Гривз повернулась от плиты и вытерла руки о рабочий передник. Лицо ее было непроницаемо.

      – Если Меридон придет больная, вы уж о ней позаботьтесь, мэм, – сказал ей Роберт. – Уложите на диван в гостиной, где сможете за ней присмотреть.

      Миссис Гривз кивнула. Дэнди замерла, не донеся до рта кусок хлеба.

      – Меридон – в гостиную? – бесцеремонно спросила Дэнди.

      Лицо Роберта раздраженно дернулось.

      – А почему нет? – внезапно спросил он. – Единственное, почему вы, девочки, живете на конюшенном дворе, это потому, что, как я подумал, вам понравится быть самим себе хозяйками, да и за лошадьми так ходить легче. А так вас всегда ждут в доме, да, и в гостиной тоже, если пожелаете.

      Я покраснела от дерзости Дэнди и от взгляда Джека, открывшего в изумлении рот.

      – Какая разница, – решительно сказала я. – Я достаточно здорова, чтобы работать, и отдых мне не понадобится. Как бы то ни было, в гостиной я сидеть не хочу.

      Роберт отодвинул стул, и тот скрипнул по выложенному камнем полу.

      – Столько шума попусту, – сердито сказал он и вышел из кухни.

      Дэвид тоже поднялся.

      – Полчаса отдыхаем, – сказал он нам троим. – Хочу взглянуть на твоего знаменитого коня, Меридон.

      На это я улыбнулась и повела их всех, в том числе и миссис Гривз, на конюшенный двор, посмотреть на моего коня, на моего собственного коня, при свете дня.

      Он был прекрасен. При дневном свете, на знакомом конюшенном дворе он был еще прекраснее, чем я помнила. Шея у него высоко изгибалась, словно в нем была примесь арабской крови. Масти он был темно-серой, с оловянным отливом на задних ногах. Грива и хвост были чистейшего белого цвета с серебром,