Самый опасный человек Японии. Александр Накул

Досиса. Университетов тогда было много, и им срочно требовались профессора. Но Сюмэй понимал – направлять умонастроения достаточно больших масс с университетской кафедры не получится. Он мечтал быть не преподавателем, а просветителем, не учителем жизни, а одним из тех, кто эту жизнь направляет.

      Поэтому он предпочёл устроиться переводчиком с немецкого при штабе Императорской армии. За это платили лучше. К тому же это оставляло достаточно времени для штудий в библиотеке, где он читал всё, что имело отношение к философии, от Ригведы до Кропоткина.

      Тогда же Окава Сюмэй появляется в документах политической полиции. Впрочем, за ним могли присматривать и в гимназии. Он не завербован, и постоянного наблюдения нет, его дела проверяют самые бесполезные сотрудники и по остаточному принципу. В этих донесениях он фигурирует под оперативной кличкой Жираф.

      Именно из этого источника адмирал узнал, кто превратил юного амбициозного интеллектуала в молодого перспективного идеолога. Это был Окакура Тэнсин, японский культуролог, очень знаменитый в Соединённых Штатах, в основном за свою книгу о чае. Но Окаву Сюмэя пробудило от академического сна другое его сочинение – «Идеалы Востока», исполненное японского духа и написанное по-английски.

      Из этой весьма занимательной книги можно было узнать, что два столпа англосаксонской цивилизации – это материальные вещи и военное превосходство, а у восточной – духовность и мораль. И долг всех пока ещё свободных народов Азии – защищать свой Дух от напора европейской Материи. Ведь если не образумятся – недолго им оставаться свободными. Все области Азии окажутся под пятой белого человека, все цветные расы будут порабощены расой белых людей. В то время как Азия – это одно!..

      Взгляните на порабощённую англичанами Индию. Цветущая страна Будды и мудрецов-отшельников превратилась в страну умирающих от голода ткачей и раджей, погрязших в постыдной роскоши. Волны океана индийской жажды прогресса неуклонно разбиваются о волноломы английских предрассудков.

      Всякий европейский философ хочет быть радикальнее тех, кто писал до него. Окава Сюмэй верно следовал этой традиции. Окакура Тэнсин пил чай в уединённой беседке и предостерегал. Окава Сюмэй пил саке с радикально настроенными младшими офицерами – и видел себя воином, что посвятил свою жизнь возрождению Азии. К тому же примерно в это время умер его отец – а значит, вправить мозги молодому радикалу было уже некому.

      Идеи эти были и вправду мощными. В них поверили даже многие европейские исследователи, чем лишний раз показали подлинный уровень своих познавательных способностей.

      Но чтобы эти идеи начали распространяться, подобно лесному пожару, понадобилась Первая мировая война.

      Нам, японцам, что живут на далёком и благодатном архипелаге, сложно даже представить, каким ударом для старой Европы стала Мировая война – точно так же, как европейцам сложно представить, что значила для нас Русско-японская.

      В Европе Вторая мировая