Возмездие Сандокана. Возвращение Момпрачема. Эмилио Сальгари

чтобы никто не сбежал. Хотя, положа руку на сердце, я уверен, озерному радже уже все известно. Пришло время побеседовать с дорогим Насумбатой. Думаю, Каммамури, это задача для тебя. Ты умеешь развязывать языки самым упорным молчунам.

      – А иначе какой бы я был маратха? – Каммамури оскалил зубы в свирепой усмешке.

      – В Индии ты прекрасно продемонстрировал свои таланты, – кивнул Янес. – Похищенный ассамский министр тому свидетель.

      Продолжая курить, они расположились вокруг Насумбаты. Несчастный помалкивал, хотя наверняка слышал каждое их слово. Разговор шел на малайском языке, который давно выучили даже Тремаль-Наик с Каммамури и, уж конечно, понимал даяк. Глаза пленника бегали туда-сюда, то и дело с тревогой останавливаясь на Сандокане.

      – Ну, готов во всем признаться? – спросил тот. – Предупреждаю, среди нас есть человек, который знает, как сломить твое сопротивление и заставить заговорить.

      – Я рассказал все, что знал, – ответил даяк. – Остров я покинул лишь потому, что затосковал по родным местам и племени.

      – Да, ты именно так и выразился, но я не настолько глуп, чтобы верить подобным байкам. К тому же теперь мы хотим узнать нечто иное. Советую говорить правду, если не желаешь познакомиться с раскаленным железом или водой, от которой у тебя лопнет брюхо. Выбор за тобой.

      – Наш Сандокан на редкость щедр, – насмешливо вставил Янес.

      – Давай, птичка, пой, а то мы начинаем терять терпение.

      – Я никогда не встречался с озерным раджой. Клянусь всеми лесными богами.

      – Значит, встречался с кем-то из его гонцов.

      – Никогда.

      – Каммамури, этот человек упорствует. Передаю его в твои заботливые руки.

      – Хозяин, – обратился маратха к Тремаль-Наику, – помнишь Манчади из Черных джунглей, которому мы развязали язык? Тот тоже не хотел говорить, зато как потом орал, когда огонь поджаривал ему пятки!

      – Делай, как считаешь нужным, – сказал Тремаль-Наик.

      Маратха схватил раненого под мышки, оттащил в угол хижины и засыпал его ступни сухой листвой.

      – Что ты делаешь? – возопил несчастный, морщась от боли в ране.

      – Собираюсь подпалить тебе ноги, – невозмутимо ответил маратха. – Так дырка от пули затянется быстрее.

      Он чиркнул спичкой и уже поднес огонек к листьям, когда даяк заверещал:

      – Нет! Ты искалечишь меня на всю жизнь!

      – Будешь говорить? – спросил Сандокан.

      – Да, да!

      – Во всем признаешься?

      – Во всем!

      – Озерный раджа платил тебе за то, чтобы ты вынюхивал мои секреты?

      – Платил.

      – Каммамури, плесни ему джина, а то парень совсем ослаб.

      Маратха погасил спичку и исполнил приказ. Подождав, пока Насумбата не опорожнит стакан, он помог пленнику опереться на стену. Остальные встали рядом, чтобы не упустить ни единого его слова.

      Глава 4

      Предатель-китмутгар[29]

      Некоторое время Насумбата сидел с задумчивой физиономией, словно размышлял, каяться или

29

Китмутгар – в Британской Индии и Южной Азии – дворецкий, придворный.