Коварный брамин из Ассама. Гибель империи. Реванш Янеса. Эмилио Сальгари

еды и питья.

      – Проклинаю бога, который позволил тебе родиться на свет!

      – Шива слишком занят, чтобы заметить твою дерзость. Наверное, у него, как и у Вишну с Брахмой, сейчас много дел.

      – Убейте меня!

      – И не мечтай. Мертвецы, знаешь ли, разговорчивостью не отличаются. Твоя смерть обесценит наш героический поход в клоаки.

      В этот момент дворец содрогнулся. Жутко завыли трубы, загудели колокола, загремели барабаны. Тысячи и тысячи голосов слитным хором воззвали к богам.

      – Что это? – Пария дернулся.

      – Хоронят отравленного тобой первого министра.

      – Днем? Похороны надлежит проводить на закате.

      – Так велел махараджа. Он уважает нашу религию, но на народные предрассудки, если честно, ему плевать.

      – Где похоронят умершего?

      – В какой-нибудь пагоде. Сам понимаешь, он был важной шишкой.

      Шум сделался настолько громким, что собеседники перестали слышать друг друга.

      Особенно надрывались огромные барабаны-дхаки, в которые нельзя бить без специального разрешения раджи. Не отставали от них и танпура[30], изукрашенные позолотой и рисунками: музыканты столь яростно терзали струны, что заглушали даже пронзительные визги рамсинг[31], шахнаев[32] и бансури[33]. Должно быть, процессия в несколько тысяч человек, сопровождаемая солдатами, жрецами и танцовщицами, покидала дворец.

      Подождав, пока грохот стихнет, маратха показал пленнику бутылку пива и сказал:

      – Вот твое питье. Чтобы его получить, тебе нужно просто рассказать нам все.

      – Лучше убей меня. Защититься я не могу.

      – Ладно, друзья. Раз уж мы позавтракали, пора уходить.

      – Вы бросаете меня? – с тревогой спросил пария.

      – Нам здесь делать нечего. Мы поели, попили, теперь отправляемся спокойно покурить.

      – А если крысы вернутся?

      – Сам с ними справишься.

      – Они меня живьем съедят!

      – Правда? Что же, посмотрим. Нас вполне устроит, если они отгрызут тебе кончик носа и уши. Захочешь спать – смело закрывай глаза. Мы мешать не будем.

      – Убери своих марабу, под их вопли не заснешь. Или хотя бы напои птиц.

      – Тогда они сунут голову под крыло, встанут на одну лапу и сами уснут. А это не то, что мне от них нужно.

      – Неужели тебе так нравятся крики вонючих падальщиков?

      – Не мне же их предстоит слушать и не моим товарищам. В последний раз спрашиваю, по чьему наущению ты отравил троих царедворцев раджи?

      – Уже троих? – злобно воскликнул пленник. – Завтра трое превратятся в десяток, лишь бы замучить меня до смерти!

      – Поскольку того, которого хоронят сегодня, отравил определенно ты, даже не отнекивайся, значит и первые двое на твоей совести.

      – Да ты сбрендил!

      – Ну как знаешь. – Каммамури встал, потянулся и жестом пригласил товарищей следовать за ним.

      Они перебрались в верхний подвал, куда крики марабу едва доносились благодаря мощным бронзовым дверям, одна из которых

30

Танпура – индийский струнный щипковый инструмент, используется для создания фонового аккомпанемента; обычно имеет четыре струны и не имеет ладов.

31

Рамсинга – традиционный индийский духовой инструмент, состоит из четырех тонких металлических трубок (чаще всего медных), вставленных одна в другую; использовался для подачи сигналов на большие расстояния.

32

Шахнай – духовой инструмент из семейства гобоя, представляет собой деревянную трубку конической формы длиной от тридцати до пятидесяти сантиметров.

33

Бансури – вид традиционной индийской флейты, изготовленной из стебля бамбука.