Желтые шторы, морская свинка и конец света. Ольга Мареичева

Дашенька! – бодро и фальшиво пропела бабушка от выхода.

      Пришлось выползти из комнаты и махнуть ей на прощание. Мама улыбалась и делала вид, будто ничего не произошло. Но что-то сломалось. Разговор не клеился, и, когда Даша наконец отправилась спать, мама заметно обрадовалась.

      Однако сон не шел, Даша лежала на спине, глядя в темный потолок. Там, выше, – чердак. Огромный, запутанный, бесконечный чердак со множеством отнорков, переулков, переходов. В самой его глубине Сценарист заправляет в машинку новый лист и печатает сценарий следующего дня. Скучного и правильного, других он не пишет.

      Сценарист вздохнул, размял тонкие пальцы, похожие на паучьи лапки, – «мы писали, мы писали, наши пальчики устали». Потянулся и, довольный, вновь принялся за работу.

      – Что тебе от нас надо? – спросила Даша.

      Она не так боялась, как раньше: все же выросла, а Сценарист – нет. Он вообще оказался меньше, чем помнился, – с крупного кота, наверное. Силы в нем, похоже, было немного – ручки и ножки тонкие, как веточки.

      Но где выход, она по-прежнему не знала, а он знал, что она не знает, и это придавало ему силу. Сценарист равнодушно скользнул по ней взглядом и застучал по клавишам.

      «Девочка Даша хочет со мной говорить, – отозвалась машинка. – Я не говорю. Я пишу».

      – Прекрати! – Даша сделала шаг вперед, но то ли пол, то ли воздух на чердаке оказались вязкими, как тянучка, а голос почти не был слышен.

      «Даша недовольна, – продолжал стучать сценарист, – мама Аля плачет. Начинается новый день. Все поступят правильно».

      Грузный сон охнул, неловко повернувшись в кресле, порылся в мешке, пытаясь найти что-нибудь повеселее, но не нашел и загрустил.

      «Тюк-тюк-тюк», – слышалось всю ночь. «Дождь идет», – подумала сквозь сон мама, которой удалось наконец успокоиться.

      И потянулись скучные дни, один за другим.

      Погода испортилась, а на маму так навалилась работа, что ничем другим она заниматься не могла. Даша измаялась: гулять под дождем было нельзя, да и не с кем – друзья разъехались. Родня звала в деревню – она ехать не захотела: там комары, скучно, детей нет. После того разговора мамы с бабушкой Даша поняла, что без расспросов и в деревне не обойдется, наверняка уже слухи дошли, и решила держаться от всех подальше.

      В конце концов мама опять отправила ее в лагерь, на сей раз – в городской, до шести вечера. После занятий Даша шла к маме на работу, на ужин они разогревали пиццу или покупные котлеты. Иногда что-нибудь смотрели, но без особой радости – кино Даша так и не полюбила. На игры или разговоры по душам сил уже не оставалось.

      Подошли выходные, но лучше не стало – мама никуда не уходила, но ее все равно что не было. Уткнулась в компьютер, даже ела не отрываясь от экрана.

      И Игорь не зашел. Ни разу не появился на неделе – но так бывало и раньше, ничего удивительного. А вот выходные без него были первыми за полгода.

      Может, они с мамой через мессенджер общались? Даша не знала.

      А на следующей неделе они встретились – в лагере была большая викторина по странам света, и проводить ее помогал высокий и красивый