Очаровательный повеса. Элизабет Хойт

письмо. – Все это, конечно, очень мило, но так уж получилось, что сейчас для тебя работы нет.

      Элф безразлично пожал плечами.

      – Если я вам понадоблюсь, оставьте записку в «Однорогом козле», что в Сен-Жиле, и я прибегу. – Заметив сомнение на ее лице, он поспешно добавил: – Или, если вам так проще, передайте миссис Крамб. Я там бываю каждый день.

      – Договорились, – кивнула Эва, хотя совершенно не представляла, зачем ей может понадобиться этот мальчик, но не стала высказывать свои сомнения, чтобы не обижать.

      Внизу опять раздались голоса. Элф вскочил и напялил шляпу.

      – Если у вас нет работы для меня, мисс, я пойду.

      Эва кивнула. Мужской голос показался ей знакомым, сердце опять забилось, словно увидела бродячую собаку.

      Элф взглянул на нее с нескрываемым любопытством, затем кивнул и выбежал из комнаты, а вместо него вошел мистер Харт… с букетом маргариток.

      Глава 4

      И вот среди многочисленных отпрысков короля появилась девочка. Рожденная одной из ничем не примечательных наложниц, она не была ни особенно красивой, ни слишком умной, но нянька, вырастившая многих королевских детей, любила ее больше всех. Ее звали Дав – Голубка.

      Аса Мейкпис посмотрел на паренька с некоторым удивлением: он никак не вписывался в мир Эвы Динвуди, – а потом взглянул на леди.

      Мисс Динвуди стояла, обхватив себя руками, и явно избегала его взгляда. На ней было то же светло-серое платье, что и утром: скромное и неброское, словно она боялась выделиться. Странно. По отношению к нему она проявляла прямоту и бесстрашие, а на это способен далеко не каждый мужчина, и вдруг испугалась собаки?

      Эва Динвуди, казалось, состояла из двух половинок, которые не вполне подходили друг другу, и для Асы оставалась загадкой. Поскольку она продолжала молчать и избегала его взгляда, он кашлянул и, протянув ей букетик, произнес:

      – Это вам.

      Маргаритки он непонятно зачем купил неподалеку от ее дома. Это были самые дешевые цветы и, протягивая их ей, Аса почувствовал себя ослом.

      Эва – дочь герцога – наверняка привыкла к розам и бриллиантам, к подаркам, которые он не мог себе позволить, к подаркам из другой жизни.

      Но вот она подняла глаза, и лицо ее осветила прелестная улыбка. Эва взяла букетик и тихо проговорила:

      – Спасибо.

      Аса почувствовал, как в груди отчего-то стало горячо и тесно.

      – Я пришел… пришел, чтобы… – Он сделал неопределенный жест рукой.

      Эва прикоснулась к нежному лепестку и внимательно посмотрела на него.

      Если бы он сказал, что пришел узнать, как она себя чувствует, и удостовериться, что вложения в восстановление парка развлечений не прекратятся, она бы наверняка смутилась, поэтому, приподняв бровь, заявил:

      – Пришел вам позировать.

      Эва растерянно моргнула.

      – Сейчас?

      – А почему нет? – Он намеренно потеребил шейный платок, но заметив тревогу в ее голубых глазах, улыбнулся. – Ах да. Я должен все время оставаться полностью одетым.

      Он