Скорпион в янтаре. Том 1. Инвариант. Василий Звягинцев

точно подметили. Именно так. Жил во дворцах и понятия не имел, что делается «на дне».

      – В советской власти не разочаровались?

      – Во власти – нет, а вот в том, что народ живет хуже, иначе, чем воображалось, убедился в полной мере. Наверняка определенная корректировка требуется…

      – Не смею спорить, только примите дружеский совет: возвращаясь во дворец, большую часть своих открытий постарайтесь оставить при себе. Исключительно для пользы дела.

      – Спасибо, я и сам за последнее время достаточно поумнел.

      – Тогда из квартиры выйдем вместе. Нагуляетесь – перезвоните мне из уличных автоматов. Вот телефоны, рабочие и здешний. Договорились?

      – Никаких вопросов. Только дайте мне несколько подходящих монет, у меня меньше тридцаток ничего нет, а где их с ходу разменяешь?

      – Возьмите. – Лихарев высыпал ему в ладонь горсть пятнадцатикопеечных монет, в народе по-прежнему называемых пятиалтынными. – А вообще с деньгами у вас как? Могу субсидировать, если что.

      – Около трех тысяч у меня есть. Не считая валюты. На ближайшее время, думаю, достаточно. Пойдемте…

      – Да. Однако обязан еще раз предупредить, вы уж извините, в категорической форме. Без меня вам сюда приходить нельзя ни в коем случае. Даже в подъезд входить. Придется вам оставаться в городе, пока я не вернусь. Или договоримся о встрече где-то еще…

      Шульгин, конечно, понял, в чем дело, он и разговор о прогулке затеял именно для того, чтобы посмотреть, как Лихарев на него отреагирует. Проверить степень его находчивости.

      – Не доверяете? – снисходительно усмехнулся он.

      – Да как вы могли подумать? Дело совсем в другом. Вопрос исключительно оперативного плана. Видите ли, квартира под наблюдением. И если станет известно, что вы (или кто угодно другой) имеете возможность посещать ее в мое отсутствие… Ну, вообразите, стало бы известно, что тот же Бухарин или Демьян Бедный отдали ключи от своих кремлевских апартаментов неким третьим лицам…

      Нормально вывернулся, вполне в духе времени.

      – Понимаю, понимаю. Действительно, я как-то не подумал. Что ж, не беда. Погуляю подольше. В Третьяковскую галерею схожу. Вы не поверите, первый и последний раз был там в четырнадцатом году, к родственникам в Москву приезжал перед началом занятий на первом курсе. Война как раз началась…

      – Ну и сходите, много там за эти годы изменилось. Да и у себя дома можете побывать, есть, наверное, поводы…

      Шестаков дернул щекой.

      – Нет, не тянет. Сегодня, по крайней мере. Лучше в ресторане где-нибудь посижу.

      – А то, знаете, – будто его вдруг осенило, с энтузиазмом воскликнул Лихарев, – к Буданцеву в гости сходите. Он сейчас тоже дома сидит, скукой и сомнениями мается. Ищет наверняка свое место в новой жизни. Помните, о чем ночью здесь разговаривали?

      – Само собой. Определенный смысл в вашем предложении есть. А где он живет?

      Лихарев снял трубку телефона.

      – Иван Афанасьевич, вы дома? Как себя чувствуете?