Хмель. Алексей Черкасов

спасала людей от болезней?

      Завязь четвертая

I

      Что за люди? Чем они живут? Лопарев надумал побывать у Юсковых и узнать, где же Ефимия?

      Мимо шла молодуха в черном платке. На плечах – гнутое коромысло и деревянные ведра с водой. Поклонилась Лопареву, торопливо проговорив:

      – Спаси Христос, – и как бы невзначай резанула игривыми карими глазами.

      Лопарев спросил:

      – Где тут становище Юсковых?

      Молодуха испугалась, плеснула воду и тихо ответила:

      – За кузней Микулы. Вот там, где березы, Юсковых становище.

      И пошла дальше, придерживая руками дужки ведер.

      Табунок горластых ребятишек окружил гнеденького жеребенка. Не тот ли жеребенок? Кто-то из ребятишек крикнул: «Барин!» – и все разом, как воробьи, разлетелись в разные стороны, мелькая голыми пятками. И жеребенок убежал.

      Лопотали реденькие березы, а кругом, куда ни глянешь, торчали пни, оплывшие розово-желтой пеной вешнего сока. Совсем недавно здесь шумела березовая роща. И вот наехали люди, облюбовали рощу и начали строиться. Почти над каждой землянкой возвышается березовый сруб с квадратными оконцами. Некоторые из оконцев затянуты пленками из брюшины – тонкой махровой оболочкой, выстилающей изнутри брюшную полость. Ее осторожно отдирали, вымачивали, промывали и натягивали для просушки на столешню.

      Поодаль – три пригона для скота, обнесенные березовыми жердями. В степи виднеются стога сена. Всюду добротные телеги на железном ходу, продегтяренная сбруя, костры с таганами и печурками, поленницы березовых дров. Возле одной землянки, под навесом из жердей, соорудили мельницу на конном приводе. Пара лошадей ходила по кругу – мололи зерно. Тут же устроена сушилка для зерна с глинобитной печью. Мужики что-то мастерили – ладили сани, что ли. Возле землянок суетились бабы, старухи, ребятишки. У трех избушек, под навесами из жердей с накиданным сеном, стояли кросна и бабы ткали холст. Вот двое бородачей шорничают, а у другой землянки на самодельном станке мнут кожи. Возле кузницы, построенной из березовых бревен, два мужика натягивают железную шину на дубовое колесо.

      Лопарев остановился, пожелал мужикам доброго здоровья.

      Мужики разом поднялись, поклонились в пояс:

      – Спаси тя Христос, барин.

      Точно так же когда-то юного Лопарева приветствовали крепостные мужики, когда он наведывался в именье отца.

      – Я не барин, люди.

      – Были на моленье-то, были. Пустынник таперича. Пачпорт Господь послал.

      Лопарев смутился и глухо ответил, что явился в общину не с пачпортом пустынника, а в кандалах.

      Один из мужиков низко поклонился.

      – За кандалы – земной поклон тебе, праведник. Сказывал наш духовник, на царя будто поднялись охицеры и солдаты во граде-блуде. Славно то! И я бы пошел на царя с топором.

      – Настанет еще время, – сказал Лопарев.

      – Дай-то Бог! Одно восстанье порешил Анчихрист, другое объявится. И с топорами пойдут, и с ружьями.

      Из кузницы вышел Микула. Рыжая