Звук и ярость. Уильям Фолкнер

дальше по ручью. Верш обошел вокруг куста и опять взял меня вниз в воду. Кэдди была сзади вся мокрая и грязная, и я заплакал, и она подошла, и присела в воде.

      – Тише. – Сказала она. – Я не убегу. – И я стих. Кэдди пахла, как деревья под дождем.

      Что это с тобой, сказал Ластер. Чего ты воешь, а не играешь в ручье, как все люди.

      Почему ты не отведешь его домой. Тебе что, не говорили, чтобы ты не уводила его со двора.

      Он все еще думает, что это ихний луг, сказал Ластер. А из дома нас тут никто не увидит.

      Зато мы видим. А кому охота смотреть на полоумного. Только несчастье накликать.

      Пришел Роскус и сказал, чтоб шли ужинать, а Кэдди сказала, что еще не пора ужинать.

      – Нет, пора, – Сказал Роскус. – Дилси говорит, чтоб вы все шли домой. Веди-ка их, Верш. – Он пошел вверх по холму, где мычала корова.

      – Может, мы высохнем, пока дойдем. – Сказал Квентин.

      – Это ты виноват. – Сказала Кэдди. – И хорошо, если нас выдерут. – Она надела свое платье, и Верш его застегнул.

      – Они не узнают, что ты мокрая. – Сказал Верш. – На тебе не видно. Только если я и Джейсон расскажем.

      – А ты расскажешь, Джейсон. – Сказала Кэдди.

      – Про кого. – Сказал Джейсон.

      – Он не расскажет. – Сказал Квентин. – Ведь правда, Джейсон.

      – На спор, расскажет. – Сказала Кэдди. – Он расскажет Буленьке.

      – Он ей не расскажет. – Сказал Квентин. – Она больна. Если мы пойдем медленно, будет совсем темно и они ничего не увидят.

      – Мне все равно, увидят они или нет. – Сказала Кэдди. – Я сама расскажу. Возьми его на закорки и отнеси на холм, Верш.

      – Джейсон не расскажет. – Сказал Квентин. – Помнишь, я тебе сделал лук и стрелу, Джейсон.

      – Он сломался. – Сказал Джейсон.

      – Пусть рассказывает. – Сказала Кэдди. – Плевать я хотела. Возьми Мори на закорки, Верш. – Верш присел, и я влез на его спину.

      Увидимся вечером в цирке, сказал Ластер. Ну-ка, пошли. Нам нужно отыскать этот четвертак.

      – Если мы пойдем медленно, будет уже темно, когда мы придем. – Сказал Квентин.

      – Я не пойду медленно. – Сказала Кэдди. Мы пошли вверх, но Квентин не пошел. Он был внизу у ручья, когда мы пошли туда, где можно было чуять свиней. Они хрюкали и сопели в корыте в углу. Джейсон шел позади нас, его руки были в карманах. Роскус доил корову в двери сарая.

      Коровы пришли, прыгая, из сарая.

      – Давай. – Сказал Т.П. – Повопи еще. Я и сам буду вопить. Ого-го-го. – Квентин снова пнул Т.П. ногой. Он пнул его ногой в корыто, где едят свиньи, и Т.П. лежал там. – Ух ты. – Сказал Т.П. – Что же это он делает, а. Видел, как этот белый меня пнул. Ого-го-го.

      Я не плакал, но я не мог остановиться. Я не плакал, но земля не хотела стоять, и тогда я заплакал. Земля повертывалась вверх, и коровы бежали вверх по холму. Т.П. старался подняться вверх. Он опять упал вниз, и коровы бежали вниз по холму. Квентин держал мой локоть, и мы пошли к сараю. Потом сарая там не было, и мы ждали, чтобы он пришел назад. Я не видел, как он пришел назад. Он пришел позади нас, и Квентин посадил меня