Сын Красного корсара. Эмилио Сальгари

скакавшие плотной группой, почти догнали графа, но никому из них не повезло с птицей в этой первой гонке, и петухи по-прежнему оставались в своей тюрьме.

      – Ну и растяпы эти кавалеристы! – пробормотал граф. – Видно, мне придется самому управляться с птицами. Это было бы очень скучно, если бы только победа не давала права поцеловать самую прекрасную женщину Сан-Доминго.

      Он ослабил поводья и возобновил скачку, пришпоривая правой ногой своего вороного и оставив левую ногу свободной, чтобы можно было нагнуться как можно удобнее.

      Он был один, более тридцати метров отделяли его от галопировавших группой соперников, граф за несколько секунд добрался до второго петуха и выдернул его из ямки.

      Уже не крик, а торжествующий рев приветствовал всадника.

      – Да здравствует красный граф! – вопила толпа, исступленно отбивая ладони.

      Другим всадникам тоже повезло: двое из них выдернули по петуху, однако победа осталась за графом, дважды добившимся успеха.

      Он спрыгнул с коня, приблизился к улыбавшейся ему маркизе и положил ей на колени птицу, сказав:

      – Сохраните ее на память обо мне, сеньора; когда я уеду, вы всякий раз будете вспоминать меня при взгляде на этого крикуна.

      – Стало быть, вы хотите уехать? – спросила прекрасная вдова.

      – Возможно, уже сегодня вечером меня не будет в Сан-Доминго, – ответил граф.

      – В таком случае вы должны позавтракать со мной.

      – Никогда не отказываюсь от компании сеньоры, особенно если она такая красивая и любезная, как вы.

      – Ах, граф!..

      Она поднялась, поприветствовала на прощанье всадников, вытянувшихся в шеренгу перед открытым помостом, и стала медленно подниматься по величественной каменной лестнице, тогда как толпа зрителей постепенно рассеивалась.

      Граф ди Вентимилья последовал вместе с дворецким и горничными за прекрасной вдовой.

      Маркиза провела его через несколько богато украшенных и изящно меблированных залов и наконец ввела в столовую, не очень большую, но с обитыми красной замшей стенами и золоченым потолком.

      В центре комнаты находился стол, сервированный золотыми тарелками, ложками, вилками и ножами. В великолепных серебряных вазах красовались самые разнообразные фрукты тропических краев.

      Возле стола, одно подле другого, стояли два кресла.

      – Господин граф, – заговорила маркиза, – сегодня у меня нет других приглашенных, поэтому мы можем поговорить свободно, как старые друзья.

      – Благодарю вас, маркиза, за предупредительность.

      – Я должна кое о чем спросить вас.

      – Меня? – удивился корсар.

      – Вас! – ответила маркиза де Монтелимар, на прекрасном челе которой появилась легкая морщинка.

      – А если я скажу вам, что непременно хотел увидеться с вами и получить у вас кое-какие сведения, что вы на это скажете?

      На этот раз пришел черед удивляться маркизе:

      – У меня? Значит, вы знали меня, граф, еще до того, как бросили якоря в этом порту?

      – Нет,