Никогда, никогда. Колин Гувер

вести себя как ни в чем не бывало, но внутри у меня все трепещет.

      – Ну, твой парень здорово разозлился. Мне казалось, что у него совсем сорвет крышу, прежде чем его вышвырнули вон.

      – Сорвет крышу? – я произношу это таким тоном, чтобы это прозвучало не совсем как вопрос. – Сорвет крышу. Да-а. Это было…

      – Ты была очень рассержена, – продолжает Доувер. – И я не могу тебя винить. Тебе бы здесь понравилось, если бы Сайлас все не испортил.

      Я откидываюсь на спинку кресла, и курица вдруг начинает казаться мне совсем не такой аппетитной.

      – Да-а, – бормочу я, посмотрев на Дженет, которая с любопытством глядит на нас обоих.

      – Ты закончила, малявка? – спрашиваю я Дженет. Она кивает, вытирая сальные пальцы о салфетку. Я достаю из сумочки двадцатку и кладу ее на стол.

      – В этом нет нужды, – бросает Доувер, небрежно махнув рукой.

      Я наклоняюсь, так что мы смотрим друг другу в глаза.

      – Только мой бойфренд может платить за мой ужин, – отрезаю я, оставив деньги на столе.

      – Ну, если ты живешь согласно этому правилу, то тебе можно питаться здесь задаром все семь дней в неделю!

      Я не останавливаюсь, пока не дохожу до машины. Здесь что-то произошло. Нечто такое, отчего у Сайласа едва не сорвало крышу. Я запускаю двигатель, и Дженет громко рыгает. Мы обе разражаемся смехом.

      – Больше никаких чипсов на ужин, – говорю я ей. – Мы можем научиться готовить.

      – Точно. – Она пожимает плечами.

      Все нарушают обещания, которые они дают Дженет. На ее лице читается горечь. По дороге домой мы с ней не говорим, и, когда я заезжаю в гараж, она выходит из машины еще до того, как я заглушаю двигатель.

      – Мне тоже было приятно провести время с тобой, – кричу я ей вслед. Я ожидаю, что, когда я войду в дом, мать Чарли будет ждать ее – возможно, чтобы отругать ее за то, что она взяла машину – но, когда я захожу внутрь, в доме темно, если не считать света под дверью нашей с Дженет спальни. Мать Чарли легла спать. Ей плевать. Что ж, это идеальный вариант для той ситуации, в которой я нахожусь. Мне можно без помех пошнырять-поразнюхивать, чтобы, не задавая вопросов и не придерживаясь правил, попытаться выяснить, что произошло. Но я не могу не думать о Дженет, о том, что она совсем еще девочка, которой нужны ее родители. Все так погано.

      Когда я открываю дверь спальни, Дженет слушает музыку.

      – Эй, – говорю я. Мне в голову приходит одна мысль. – Ты не видела мой айпод? – Музыка может рассказать о человеке многое. И мне не нужны воспоминания, чтобы это понимать.

      – Не знаю. – Она пожимает плечами. – Возможно, он на чердаке вместе с остальным твоим барахлом.

      С моим остальным барахлом? На чердаке?

      Меня вдруг охватывает волнение.

      Возможно, во мне таится нечто большее, чем то, о чем говорят это безликое постельное покрывало и стопка плохих романов. Мне хочется спросить ее, что это за барахло и почему мое барахло находится на чердаке, а не в нашей с ней спальне, но Дженет уже опять засунула в уши наушники и изо всех сил старается игнорировать меня.

      Я решаю, что лучше всего отправиться сейчас на чердак, чтобы самой выяснить, что к чему. Но где находится