Время пепла. Дэниел Абрахам

и, стоя рядом, изучала ее тусклым, податливым взором.

      – Вот еще! Тебя жду, – сказала Алис. – Где Оррел?

      – На юге, – сказала Сэммиш, и обе двинулись туда, юркая в толпе, как рыбы, плывущие сквозь водяные заросли. – Сказал пробираться к Притечью, до театра. Университетские хлыщи наклюкаются и будут веселиться.

      – У них денег меньше, чем у нас.

      – Передаю его слова.

      – Ну, хорошо. – Она сегодня и так уже перечила Оррелу. Пожалуй, надо быть благодарной за то, что он вообще не бросил тычку.

      – Почему отказалась? – спросила Сэммиш, привлекая Алис поближе к себе.

      – Отказалась от чего?

      – От той девчонки с ожерельем, от Каны. Почему отменила тычку?

      Алис на ходу пожала плечами.

      – Народу много и так, нечего лезть на наших.

      – Но ведь она больше не наша. Не долгогорка.

      – Долгогорцы – навсегда долгогорцы.

      Сэммиш повертела в уме эту мысль и кивнула. Долгогорье оставалось Долгогорьем всегда.

      У каналов Притечья уличное движение поредело. В другие дни тут кишели бы грузчики с пристаней, сборщики податей, скрипели бы упряжи мулов. Но событие, исключительное в жизни города, опустошило площадь, закрыло порт и опечатало склады. Знакомый Китамар вернется завтра. Алис даже немножко соскучилась по обыденным будням – тому виной могла быть усталость. А может, это было предчувствием.

      Здешний веселившийся люд отличался от тех, кого они обычно пасли. Заядлые игроки, ломбардщики и пивовары, избравшие своим домом каналы, были покрепче купцов Речного Порта или кустарей Новорядья. Безалаберные студенты околачивались гурьбой, пихая друг друга, хотя до южного прясла городских стен, где проходили занятия, их отделяли многие кварталы. Молодой прыщавый стражник по-хозяйски прохаживался среди гуляк, оглядывая народ, как кладовщик оценивает тюки с припасами. Дедуля в зеленой фуфайке, до того аляпистой, что Алис сперва не углядела на ней следов грязи, курлыкал на варгане.

      И Оррел с блаженной улыбкой раскачивался под музыку посреди дюжины кутил. Алис пересекла его поле обзора – не подходя, дала напарнику понять, что на месте. Он взмахнул руками, но на этот раз не складывал пальцы в слова. Долгогорье было неподалеку, и многие местные знали, куда смотреть. Вместо этого он крутанул плечами и бедрами, подкатываясь к группке танцоров. Она наблюдала и ждала его выбор. Ложное подпитие напарника казалось уже менее ложным.

      Когда был подан сигнал, она подумала, что Оррел шутит.

      Вальяжный стражник с угристым лицом, обходя улицу, лыбился девушкам. Немало девушек улыбалось в ответ. Носить синий плащ кое-что значило. Помимо прочего, это указывало на то, что, если он кого-нибудь изобьет, отнимет вещи или еще похуже, его не накажут. Некоторым девушкам такое нравилось. Они думали, что если окрутят такого мужчину, то тогда никто их не тронет, – и ошибались. В самом лучшем случае их не трогал никто, кроме него.

      Оррел начал сближение – враскачку, ухмыляясь и запрокидывая голову к