Хроники Аальхарна: Изгнанник. На границе чумы. Охота на льва. Лариса Петровичева

сказал Шани, наливая себе еще воды. Дотронуться до предложенного принцем кабанчика он так и не рискнул. – Другой на моем месте давно бы втерся в доверие к государю настолько, что уже носил бы корону. А вы бы проводили время в подземной тюрьме инквизиции, и уверяю, что это не Заступниковы кущи. – Он сделал выразительную паузу и закончил: – Ситуация патовая, вы не можете этого не видеть. Как будем ее разрешать?

      Луш пожал плечами.

      – Не знаю. Все давным-давно бы разрешилось, если б не такой ушлый тип, как ты. В любую дырку без мыла залезешь. – Он помолчал, по-прежнему глядя за окно, и произнес: – Но, пожалуй, ты прав, нам надо прийти к какому-то общему решению. Что ты предлагаешь?

      – Не знаю, – ответил Шани совершенно искренне. – Разве что вы дадите мне честное слово, а я ему поверю.

      В отличие от Земли, где понятие чести давным-давно стало каким-то милым атавизмом, слово дворянина в Аальхарне стоило очень и очень дорого, особенно слово наследника престола.

      Луш вынул из-за пазухи шнурок с нательной иконой, поцеловал тонкую золотую пластинку с ликом Заступника и серьезно произнес:

      – Клянусь, что не буду замышлять ничего дурного против его величества, моего отца. – Тяжелый и мрачный взгляд принца не нравился Шани, однако Луш был вполне искренен. – Даю честное слово, что останусь в Гервельте и не появлюсь в столице до окончания войны за Круг Заступника.

      Он поцеловал икону еще раз и убрал ее под рубашку.

      Шани кивнул, принимая клятву, и Луш произнес:

      – Надеюсь, этого хватит?

      – Я верю вам, ваше высочество, – ответил Шани. – Надеюсь, вы не сомневаетесь в моей искренности?

      Луш гулко расхохотался – весело и от души. Отсмеявшись, он вытер выступившие слезы и ответил:

      – Да как в тебе сомневаться, когда ты как блаженный Еремей: что на уме, то и на лице. Верю. Если до сих пор корону не надел, то и дальше не наденешь.

      Он хотел добавить еще что-то, но в дверь деликатно постучали, и в обеденный зал вошел тот самый охранец, которого Шани разоружил возле порога. Он посмотрел на декана инквизиции с мрачным неудовольствием, козырнул Лушу и доложил:

      – Ваше высочество, охранный отряд схватил младшего инквизитора на подступной черте к Гервельту. Что прикажете предпринять?

      «Хельга, – подумал Шани. – За мной подалась, дурочка».

      Луш вопросительно вскинул бровь.

      – Твой мальчишка? – спросил он.

      Шани утвердительно качнул головой, стараясь сохранять максимально невозмутимое выражение лица.

      – Вы, помнится, назвали его сестру шлюхой, ваше высочество, – спокойно ответил он.

      Луш хмыкнул и ответил:

      – А я и не отступаюсь. Шлюха и есть.

      Шани решил не развивать тему. Все равно Луш останется при своем.

      – Ничего с ним не делайте, – приказал принц охранцу, который, судя по всему, прикидывал, как бы расквитаться с обидчиком. – Пусть посидит в караулке, наставник его сейчас заберет.

      Шани допил воду из своего бокала и встал. Взять Хельгу за руку – и прочь