Не срывай голубых гиацинтов. Дарья Квант

не умалял таких наук, как та же самая социология или, например, философия, к тому же, все науки между собой связаны. Просто сам он горел так истово лишь точными науками, в которых формула и расчет сродни Священному Писанию. И вот, стоя напротив Астрид Стенфилд, с готовностью высвободившей свою цветочную шею из-под струящегося бирюзового платка, Роберт с благоговением предвкушал предстоящие исследования.

      Астрид пришла одна и известила Роберта о том, что тетушка появится с ней завтра.

      – Присаживайся, Астрид, – предложил Роберт, кивнув на стул, стоящий у рабочего стола в кабинете, и присел сам напротив.

      С неподвижностью каменного изваяния юная девушка неуверенно опустилась на край табуретки.

      – Расслабься, я не кусаюсь.

      – Разве мы не должны быть в вашей лаборатории, чтобы… приступить?

      Роберт мягко рассмеялся этой почти детской ограниченности и наивности.

      – Сначала я хочу с тобой поговорить, – наконец произнес он добродушно. – Мне нужно услышать историю о твоих собственных наблюдениях.

      Роберт заметил, как Астрид напрягла сжатые в кулаках тонкие руки. Очевидно, в силу своей робости, она не знала, с чего начать, и Роберт решил ее направить.

      – Когда ты в первый раз заметила эти лепестки на своей коже?

      – Мне было пять лет.

      – Отлично. В каком месте?

      – На запястье, – она хотела было, как и положено в ходе разговора, продемонстрировать место, но что-то вдруг ее остановило, едва она шевельнула рукой.

      Роберт заметил ее зажатость.

      – Теперь расскажи мне про цвет. Он был белый, как я видел в прошлый раз?

      Астрид молчаливо кивнула.

      – Чаще всего они белые.

      Роберт непроизвольно приподнял брови.

      – Чаще всего? Бывают и другие цвета?

      – Белые, когда я спокойна, фиолетовые – когда грущу. Зеленые, когда…

      – Когда? – Роберт участливо подался вперед. – Смелее, Астрид.

      – Когда я зла. Но это бывает нечасто.

      – Счастье? Может, сексуальное возбуждение?

      Этими словами он вогнал ее в краску, что, в общем-то, было ожидаемо, поскольку она создавала впечатление неопыленного и невинного во всех смыслах цветка.

      – Когда я счастлива, то появляется оранжевый.

      – Возбуждение? – переспросил Роберт.

      Астрид замолчала.

      – Мне нужно знать данную информацию, чтобы начать исследование. Мне нужно знать все.

      Астрид задвигала закушенной нижней губой.

      – Знаете… пудровый такой. Ох!..

      Когда Астрид воскликнула, Роберт весь встрепенулся вместе с ней. Он не понял, в чем дело, пока та не извернула свою руку локтем к себе. Сперва невозможно было ничего увидеть, но секунда-другая – и чудо произошло на глазах Роберта: прорывая пору на руке, наружу лезло нечто микроскопическое и едва заметное. Нежный гиацинт был цвета бирюзы, и он рос-рос-рос, пока не достиг размера ноготка детского мизинца.

      Роберт