Принцесса Намонаки. Мария Николаевна Сакрытина

Страшно здесь жить. Страшно, но весело.

      Ночью меня снова попытались убить. Нет, никаких наемников во тьме, ядов, стрел или чего-то в этом роде. Я просто спала, а Ли дежурил в комнате, как обычно. Мне снилось, что я привязана к столбу. Мои белые одежды трепал ветер, а длинная челка постоянно падала на глаза – в лунном свете она казалась белой, даже серебристой. В какой-то момент потом луна скрылась за облаками, и стало так темно, хоть глаз выколи. Но в этой темноте я отчетливо расслышала чье-то хриплое дыхание. А потом ближе, совсем рядом, раздалось рычание.

      Луна засияла снова, но от этого стало только хуже. Я его увидела. Хотя увидела, пожалуй, сильно сказано. Это был сгусток тьмы, чернее ночи, и тьма эта была живой, словно внутри нее копошились черви, с зубами странной формы, похожими на паутину, и восьмью алыми глазами, как у паука. Тварь приближалась ко мне и рычала. А я стояла, связанная по рукам и ногам, и ничего не могла сделать. Это было не просто страшно – ждать. Страшно – слишком обычное слово. А мое сердце, казалось, вот-вот лопнет и грудь разорвется, и если бы не веревки, я бы точно не смогла стоять.

      Оно приближалось.

      Наверное, надо было позвать на помощь. Хотя кто мне поможет в моем же сне? Самое жуткое – я четко осознавала, что это сон, но проснуться не получалось. Странно, ведь когда спишь, не чувствуешь запахи, а я ощущала сладковатое зловоние и откуда-то знала, что так пахнет гниющая плоть. Я чувствовала, как веревки впивались в мои запястья, было больно, очень. Но все это не шло ни в какое сравнение с ужасом, рвавшим мою грудь.

      Чудовище все приближалось, так неторопливо, словно намеренно.

      Когда оно придвинулось ко мне вплотную и распахнуло пасть, а мою грудь сжало, будто в тисках, неожиданно случились две вещи.

      Во-первых, я отстраненно удивилась, почему слабое сердце принца еще не отправило его на тот свет. И только тогда поняла, что под складками одежды у меня виднелась грудь – значит, во сне тело было моим, настоящим.

      Во-вторых, откуда ни возьмись свистнул меч. Серебристый росчерк молнией сверкнул в свете луны и напополам разрубил чудовище, только тьма просто распалась на два копошащихся сгустка. Но меч не сдавался: вжик-вжик! – он рубил и рубил, пока от тьмы не остались какие-то жалкие лохмотья, съежившиеся в ярком свете.

      Луна засияла как ненормальная.

      – Ваше Высочество, – выдохнул Ли, убирая меч и доставая кинжал, – простите за медлительнос…

      Телохранитель поднял голову и, не договорив, уставился на меня.

      «Он меня видит, – подумала я. – Видит меня настоящую!»

      Ли действительно смотрел, а в руке у него поблескивал кинжал. Помните, что здесь делают с самозванцами?

      Ли закрыл наконец рот и крутанул кинжал так, что лезвие указало на меня. Я очень хорошо помню, как лунный луч сверкал на острие. Если честно, по сравнению с чудовищем из тьмы и червей это не так уж и впечатляло. Наверное, поэтому я очень легко оторвала взгляд от лезвия и прямо посмотрела на Ли, со всей злостью, которую чувствовала. И приказала:

      – Освободи меня. Немедленно. –