Принцесса Намонаки. Мария Николаевна Сакрытина

доску.

      – Разве это честно, Ваше Величество? Я ведь даже не помню, как играть.

      – Честно, – усмехнулся император. – Зачем тебе помнить, что раньше ты всегда проигрывал? А правила я тебе объясню.

      Подвох даже искать не требовалось. Я снова покосилась на доску и опять представила себя на коленях перед канцлером. Решила, что, конечно, не сломаюсь, встану, но вот палки… Это вроде тех досок, которые я уже видела на тюремном дворе? Задохлика-принца такими и убить можно. Стоит ли игра свеч? Да, Ванъяна жалко: родная мать бросила ради другого сына, брат вообще его забыл и помощи ждать неоткуда. Но положа руку на сердце, помогать незнакомцу только потому, что он в беде, я бы не стала. Но мне хотелось жить, и верный телохранитель, а еще проводник по этому миру, всем мне обязанный, был очень нужен. И без Ванъяна я его не получу.

      Я представила Ли на коленях передо мной, вспомнила, как он говорил про расположение, которого пытался добиться магией, и в груди потеплело.

      – Объясняйте, Ваше Величество.

      Правила похожи на шахматные, то есть слон, например, ходил так же. Но фигуры можно было переворачивать, и тогда они превращались в другие. Двое слуг записывали наши ходы, и мне повезло, что я уже достаточно изучила иероглифы, чтобы понимать их заметки.

      Играть мы начали медленно, даже лениво. Император, наверное, не сомневался в победе и хотел позабавиться со мной, как кот с мышкой. Я наблюдала за ним и просто повторяла его действия, пытаясь понять логику ходов. У меня вроде даже получалось: государь строил из своих фигур что-то вроде крепости, затрудняя мои атаки.

      К середине игры бой завязался прямо-таки смертельный, и как-то так получилось, что наши короли оказались в лагерях противников: мой – у императора, а его, соответственно, у меня. И не просто оказались, а хорошенько там закрепились. До меня начало доходить, что мат поставить в такой ситуации не получится никому. Вырисовывалась ничья.

      Император долго изучал доску в задумчивости, а потом подозвал слуг и стал подсчитывать какие-то очки. Меня кольнуло беспокойство, но император так скривился, когда подвел итог, что стало ясно: если я и не победила, то уж точно не проиграла.

      Император впервые взглянул на меня с чем-то похожим на уважение.

      – Ты стал удивительно хорошо играть, Рюичи. Я нахожу это забавным.

      – Рад, что доставил Вашему Величеству удовольствие, – ответила я, стараясь, чтобы голос не дрожал.

      Император снова задумчиво посмотрел на доску.

      – Что ж… Ничья. Значит, каждый из нас сделает то, на что мы играли. Я отдам тебе Ванъяна, а ты получишь двадцать палок. Согласен? Или мы сделаем вид, что этой игры никогда не было, и все забываем? – В глазах императора мелькнул нехороший огонек, и я тут же вспомнила его «Забудь!» после посещения пыточной. В свете рассказанного вчера Ли у меня забрезжило подозрение: а не был ли и император колдуном?

      Впрочем, выбирать не приходилось, и я поспешила ответить:

      – Хорошо. Палки так палки. Когда?

      – На следующем совете. – Император снова откинулся на подлокотник. – Бить будет канцлер.